Приехали за ней внезап­но. У Фатимы сразу ёкнуло сердце. Она поняла: что-то случилось. На все расспросы ‒ молчание. Наконец, зять ей сдержанно сказал: «Герман попал в аварию». И она поте­ряла сознание. Очнулась, не понимая, где находится, что произошло. И вновь пронзило болью: Герман, но в душе еще теплилась надежда, что брат жив. Машина мчалась в бес­просветную ночь пустоты и отчаяния. Подъехали к отче­му дому. Открыта калитка, во дворе полно людей. Фатима поднялась в дом, все плачут. И тут к ней бросилась сноха: «Ты потеряла любимого бра­та». Фатима увидела цинко­вый гроб, и снова потеряла сознание...

ВСЕГДА НА ПЕРЕДОВОЙ

Нет, Герман Каспулатович Сидаков не погиб в аварии. Он погиб на войне в Абха­зии. Приехал в числе первых добровольцев из Северной Осетии в августе 1992 года оказать помощь братскому народу, вставшему на защи­ту Родины против грузинских оккупантов. Дома он сказал, что уезжает по делам на не­сколько дней, никого не хотел тревожить своим решением, которое принял сам, осоз­нанно, так как понимал, что нужен, что может принести пользу, ибо прошел армию, у него есть опыт борьбы с пре­ступниками, приобретённый во время работы в милиции, и опыт боевых действий в Юж­ной Осетии.

Прибыв в Абхазию, он вна­чале находился на Бзыбском оборонительном рубеже. И впоследствии всегда был на передовых позициях. Про­явил храбрость во время ос­вобождения Гагры в октябре 1992 года. Затем участвовал в позиционных боях Гумистин­ского фронта. Во время на­ступления на Сухум в январе 1993 года Герман уничтожил огневую точку противника. Рискуя жизнью, под обстре­лами выносил с поля боя ра­неных товарищей. Участвовал он и в Мартовском наступле­нии по освобождению Сухума. В ночь с 15 на 16 марта, пре­одолев реку Гумисту, бойцы вступили в ожесточённый бой с противником, сопротивле­ние которого всё нарастало. К тому же враг открыл миномёт­ный и артиллерийский огонь. Группа, в составе которой был Герман, попала в окру­жение и отбивалась два дня. Герман уничтожил вражескую огневую точку, забросав её гранатами, бойцы смогли вы­браться на правый берег и даже вынести раненых.

Выдержка и храбрость от­личали добровольца Германа Сидакова, когда бойцы ходи­ли на разведку в тыл врага, добывая ценный материал для командования фронта. Бывало, попадали в засаду, но выбирались из неё благо­даря умелому руководству, отваге и смекалке. Погиб Гер­ман 3 мая 1993 года в районе села Нижняя Эшера. В 1997 году посмертно награждён орденом Леона.

Всё это старшая сестра Гер­мана Фатима узнает позже. А тогда... тогда она не могла по­нять, что, как и почему прои­зошло. Казалось, что небо об­рушилось на неё и придавило так, что не вздохнуть. А перед глазами стоял живой улыба­ющийся Герман, и в памяти всплывали связанные с ним эпизоды из жизни...

ГЕРМАН И БАИКА

Фатима училась в техни­куме, когда родился Герман. Это был 1962 год. Весть о по­явлении на свет ещё одного брата ничуть не обрадовала её. Отец работал бригадиром в колхозе на трудодни, жили тяжело, денег постоянно не хватало. В семье было шесте­ро детей – три девочки и три мальчика. «Да зачем он ну­жен, ещё один ребёнок, чет­вёртый мальчик, – обижалась на родителей Фатима, – и так еле сводим концы с кон­цами». Но увидела младенца красивого, милого, черново­лосого, взяла на руки, при­жала к сердцу ‒ и душа от­таяла. Она поняла, как дорог ей этот кроха, возилась с ним, кормила, нянчила его. Герман подрастал и всё больше при­вязывался к старшей сестре, души не чаял в ней. Он назы­вал её не по имени, а Баика. К тому времени Фатима уже работала бухгалтером в учи­лище. Герман поджидал её с работы, ждал конфеты, кото­рые она часто ему приносила. И после ни на шаг не отходил от неё. «Он мне был, как род­ной сын, ‒ с дрожью в голосе рассказывает мне Фатима. ‒ У него разница с моим сыном всего четыре года. Мама наша тяжело болела, у неё была онкология. Я ему всё покупа­ла, обувала, одевала его. Он окончил школу, поступал в сельскохозяйственный инсти­тут, но баллов не добрал. По­шёл работать в милицию. Это опасно и сложно, постоянно рискуешь жизнью.

Напали однажды на Герма­на бандиты ингушские, нанес­ли больше двадцати ножевых ранений, машину милицей­скую отобрать хотели. Счи­тай, с того света врачи его тогда вернули. От меня скры­вали, что случилось, пока ему лучше не стало. Когда я при­ехала в больницу, зашла в па­лату, Герман тут же спросил: «Ты пироги не принесла?» Врач сказал: «Что ты нас по­зоришь! Разве ты голодный?» А он улыбнулся: «Вы не знае­те, какие пироги она делает! Да. Я очень голодный. Хочу эти пироги».  

Слава Богу, тогда Герман выжил. Выписался он из боль­ницы, и вскоре умерла мама. Я между двумя домами разры­валась. Приготовлю еду на не­сколько дней, постираю, при­беру, и так каждый раз. Все братья неженатые, попросила, чтобы хоть кто-то женился, и Герман привёл девушку. Прав­да, не сложилась у них семей­ная жизнь, вскоре развелись, но есть сын Сослан.

Позже брат встретил другую ‒ Анжелу, собирался на ней жениться. Они очень любили друг друга, и когда Герман погиб, Анжела очень долго не выходила замуж, четыре года как в трауре была, всё время у портрета Германа плакала. По просьбе её родных я по­говорила с ней, убедила не отказываться иметь семью. «Встретишь хорошего чело­века, выходи замуж, ‒ сказа­ла я. ‒ А Германа мы уже не вернём». Она грустно так по­смотрела, ведь и сама всё по­нимала, но сердце девичье не хотело принять эту горькую правду. Спустя время выдали мы Анжелу замуж за хороше­го человека. У неё давно есть своя семья, сын и дочь, мы об­щаемся.

«И Я ВСЁ СМОГУ»

Спрашиваю Фатиму: «А ка­ким был Герман? Что любил? Чем интересовался?»

«Он был очень красивый, высокий, метра два ростом. Серьёзный, и в то же время обладал хорошим чувством юмора, ‒ улыбнулась Фати­ма. ‒ Очень ласковый был, добрый. Дети обожали его. Увлекался и занимался танца­ми, хорошо танцевал. Много читал, хотел продолжить учё­бу по линии МВД. Он любил, чтобы во всём был порядок не только в доме, но и по со­седству, в стране. Был му­дрым, как старик, всех мирил, мог без труда урегулировать конфликт. Был храбрым и не­равнодушным. Часто говорил: «Наш отец в Великую Отече­ственную до Германии дошёл, с ним ничего не случилось. И я всё смогу».

Когда началась война в Южной Осетии, он работал в Магадане, но вернулся до­мой. Помню, вдруг в три часа ночи раздался звонок. Пошла дверь открывать, а он сто­ит, налетел на меня, обнял. Только повидались, уехал в Южную Осетию с другими до­бровольцами, мне ничего не сказал.

Я тогда работала заведую­щей складом на птицефабри­ке. Спустя время подошёл ко мне директор Назир Маго­метович Дедекаев, говорит: «Иди. К тебе солдат приехал». Я удивилась, что за солдат, не пойму. Вижу, а это Герман. Обнял меня, говорит:

«Я в Южной Осетии, помо­ги, там газа нет». Я растеря­лась, думаю, я-то что могу, но на помощь пришёл директор. Он тут же выделил 12 балло­нов газа в помощь осетинам. Герман такой был довольный, позже позвонил: «Баика, как здесь тебе рады! Ты столько душ согрела!» Вернулся из Южной Осетии, но радовал нас недолго... И что на войну в Абхазию уехал вместе с другими добровольцами, я не знала, жалел он меня, обере­гал».

ДОБРАЯ ПАМЯТЬ

Вспоминая брата, Фатима не может сдержать слез. Та­кое ощущение, что она в этот момент видит его перед со­бой.

Он ушёл, оставив после себя добрую память. Фатима понимает это, понимает, что может гордиться им, ведь он всегда поступал, как мужчи­на, для которого честь пре­выше всего. В нём сочетались мужество и доброта. И когда в день похорон ей рассказа­ли, как он спас детей и стари­ков, вывез на БТР из Нижней Эшеры, слезы так и хлынули. Конечно, её брат не мог по­ступить иначе. «Душа горит. Не могу смириться с этой утратой, ‒ вздыхает Фатима ‒ Мне рассказали, как брат погиб. Это произошло уже по­сле штурма, в котором он уча­ствовал. Бойцы находились в окопе, Герман закурил, и в него попал снайпер. Мне ска­зали, что мама самого Владис­лава Ардзинба своими руками сделала всё, что полагается в таких случаях, чтобы моего брата могли дома сразу по­хоронить по мусульманскому обычаю».

По словам Фатимы, когда хоронили Германа, погода ме­нялась несколько раз ‒ то как будто солнце на землю упа­ло, такая жара была, то вдруг дождь пошел. Словно приро­да хотела сказать, что Герман пришел в этот мир, как солн­це ‒ тёплый и яркий, а ушёл, оставив после себя дождь ‒ горе, грусть и печаль.

«У каждого человека своя судьба, своя звезда, ‒ увере­на Фатима. ‒ Иногда мне не­которые говорят, мол, зачем он пошёл воевать, кто его туда отправлял, сам ведь вы­звался. А я понимаю брата. Он вырос в Советском Союзе, был сыном своего отца, защи­щавшего Родину от фашист­ских захватчиков. Поэтому и не мог остаться в стороне, по­шёл помогать братскому на­роду. Да, Германа не вернуть. Но важно, чтобы имя его не забылось».

Нет, имя Германа Сидако­ва, как и других доброволь­цев, вставших на защиту Абхазии в судьбоносное и тяжёлое для нас время, ни­когда не будет забыто. По зову сердца к нам на помощь пришли люди разных на­циональностей: адыгейцы, абазины, аварцы, армяне, русские, немцы, осетины, татары, туркмены, черкесы, кабардинцы, поляки, чечен­цы, киргизы, ингуши, казахи, евреи и многие другие. В Аб­хазии свято чтят их память. Здесь благодарны и тем, кто погиб, и тем, кто выжил, разделив с народом Абха­зии все военные тяготы. О добровольцах пишут статьи, очерки, стихи, книги. Им по­свящают песни. О них есть сведения в Государствен­ном музее Боевой Славы им. В.Г.Ардзинба, других музеях. Имена погибших высечены на обелисках. О подвигах до­бровольцев рассказывают на различных мероприятиях, в том числе и школьных, про­водимых в республике.

В СЕРДЦЕ ‒ НАВСЕГДА

С 2013 года Фатима Сидако­ва и Тамара Иналдиева, чей родственник, доброволец Дми­трий Иналдиев, тоже погиб в грузино-абхазской войне, по­стоянно приезжают в Абха­зию. Они привязались душой к ней. «Вы мне стали как род­ные, ‒ смущённо признается Фатима, ‒ родные, потому что здесь пролилась кровь моего брата. Я подала на абхазское гражданство и получила па­спорт. Это очень многое зна­чит для меня. Я желаю Абха­зии мирного неба, чтобы дети не знали войны, росли в сво­бодной и счастливой стране, чтобы восстановилась она как можно скорее. Эта страна на­всегда в моём сердце».

Лейла ПАЧУЛИЯ