Издается с сентября 1991г.
Поздоровались. Я назвал себя: «Сотрудник Центральной научно-исследовательской лаборатории по туризму и экскурсиям ВЦСПС».
Протянув руку, молодой человек сказал: «Джума Ахуба. И давай на ты». «Согласен», – ответил я, про себя отметив простоту и легкость в общении с этим человеком. С тех пор мы периодически встречались на разных форумах, мероприятиях, просто в городе. Подружились.
Узнав однажды, что мы с Юрием Николаевичем Вороновым работаем над книгой «Исторические памятники Абхазии», для которой я делаю фотоснимки, Джума спросил: «А Кодорскую крепость ты снимал?» «Нет, а где она находится?» «Около моего родного села Атара в Очамчырском районе, я в детстве с пацанами часто там бывал». «Можешь показать, у меня мотоцикл. Съездим?» «С удовольствием!»
И уже на следующий день я заехал за Юрой Вороновым и за Джумой, и мы втроем покатили к Кодору.
Кодорская крепость предстала перед нами полностью заросшей кустарником и деревьями.
Пригодились небольшие топоры и ножовки, которые я всегда вожу в багажнике. Мы принялись вырубать кустарники на развалинах. Поработав пару часов, сели передохнуть.
Вдруг заметили движущуюся огромную копну кукурузной чалы. Джума сказал, что это идет его батя, и не ошибся.
Это действительно был Виссарион Ахуба, отец Джумы.
Их дом был недалеко от крепости.
Поздоровались, Джума представил отца нам и нас ему. Старик искренне был рад видеть сына и его гостей. «Заканчивайте работу, – сказал он на довольно чистом русском языке, – и приходите домой, вместе пообедаем».
Закончив расчистку крепости и сфотографировав ее, мы сели на мотоцикл и поехали к дому Джумы. Обычная для абхазов усадьба. Большой дом, малый дом, колодец. Ровная поляна перед домом, кругом чистота, порядок, трава скошена, по забору вьется изабелла – черный сладкий виноград, у ворот несколько деревьев хурмы, инжира, куст кизила с крупными красными ягодами и огромное дерево шелковицы. На заднем дворе – кукуруза, фасоль.
Пока мы совершали экскурсию по усадьбе в сопровождении Джумы, его мама накрыла стол – он из досок, чисто выскобленный, без скатерти и салфеток, как в древности было у абхазов. На столе и мамалыга, и асыцзбал, и вареное мясо, сыр и графин с прозрачнейшей чачей, и белое вино в запотевшем глиняном кувшине.
Виссарион налил по стопочке чачи и, пожелав нам хорошего аппетита, выпил ее. Мы последовали его примеру. Потом он налил из кувшина вино и провозгласил тост за тамаду, предложив избрать тамадой Юру Воронова. Мы поддержали, и пришлось нашему Юрию Николаевичу вести стол. И он его провел с полным знанием всех абхазских застольных правил.
В моей памяти навсегда остались приветливые лица семьи Ахуба и теплые слова, сказанные от души и запавшие в души.
Уже в послевоенные годы мне довелось несколько раз пообщаться с Джумой. Помню, мы долго говорили с ним после похорон Юрия Воронова. Очень впечатлили его рассказы об испытаниях, выпавших на его долю во время войны, о варварских деяниях грузинских боевиков, свидетелем которых ему довелось быть. Перед отъездом в Израиль мы с Джумой не встретились, но за его творчеством я всегда следил и восхищался им.
Весть о кончине 13 января 2019 года известного абхазского писателя, публициста, переводчика классической литературы на абхазский язык и моего доброго друга Джумы Виссарионовича Ахуба стала для меня тяжелым ударом.
Его книги «Кто бросит камень», «Благословите нас, горы», «Войны уже не было» и другие стоят в моей библиотеке в городе Тверия.
Его патриотизм, его нетерпимость к насилию, его высокая духовность – отличительные стороны его творчества. Его, писателя, читатели ценят сегодня и будут ценить всегда.
Владимир ЛЕВИНТАС, член Союза журналистов Абхазии
г.Тверия, Израиль
