Издается с сентября 1991г.
В один из недавних вечеров внезапно вспомнился Александр Чачба. Да, именно Александр Константинович Чачба – профессиональный художник, сценограф, искусствовед, художественный критик, а также правнук правителя Абхазии Келешбея Чачба. Что с ним я знакома не была – понятно: он в 1867 году, а не стало его в 1968-м – прожил 101 год, жил и умер во Франции. Не посчастливилось мне и увидеть, даже восстановленные в более позднее время, спектакли, созданные с его участием. Но вот по жизни я как-то пересекалась с разными моментами его бытия. И это даже позволяло мне представлять (для себя, конечно), что мы знакомы. Поэтому неожиданно и наплывом пришедшие воспоминания о нем не удивили, а стали поводом для поиска причины этого. Ответ не заставил себя ждать – интернет подсказал: у Александра Чачба 24 декабря юбилей! 155 лет со дня рождения. (Вот и причина напоминания. Закономерность!). Значит, надо и вспомнить его юбилей, и приветствовать его великий подвижнический творческий путь. Что и делаем!
А первый мой контакт с Александром Чачба, не с ним, конечно, а с его оригинальным подходом к решению проблемы, случился в моем детстве. Моя бабушка рассказала мне историю кусочков красного бархата, на которых «плясали» черные, тоже бархатные чертики. Это были остатки ее карнавального костюма для новогоднего бала в Сухумском благородном собрании. А придумал костюм хороший знакомый семьи – князь Александр Константинович Чачба-Шервашидзе. Мне очень нравились эти веселые чертики, я рисовала себе таинственную обстановку новогоднего карнавала, а еще представляла образ князя как в сказке – в напудренном парике, с пышным жабо, в туфлях на высоких каблуках (как в сказках). Но бабушка, к которой я приставала с вопросами, «погасила» мои фантазии, сказав, что это был и настоящий князь, и человек очень скромный, и известный художник, и театральный деятель.
Яркость большинства детских фантазий и впечатлений постепенно стирается в памяти, но суть самого события, как правило, остается надолго и нередко напоминает о себе уже во взрослой жизни.
Так и мое «знакомство» с князем Чачба и его творчеством снова возникло в памяти уже значительно позже, когда мне, начинающему журналисту, по редакционным делам довелось пообщаться с Русудан Александровной Чачба-Шервашидзе, к моему великому удивлению, оказавшейся дочерью того самого князя Александра, так поразившего мое детское воображение. Тогда впервые мне и подумалось: «Этот контакт случаен или?..»
Этот вопрос у меня уже не возник, когда в 1985 году в Сухум был доставлен прах Александра Чачба. Он ушел из жизни 17 августа 1968 года в Монте-Карло (столица Монако), в пансионе. И только через 17 лет получилось перевезти его прах на Родину – в Абхазию. И это было исполнением его мечты.
Гроб кораблем был доставлен на маленький сухумский причал (сегодня он бездействует и не очень приглядным видом дополняет территорию знаменитой «Брехаловки»). Честь нести гроб с прахом большого художника Абхазии среди других удостоился и мой супруг Владимир Авидзба. Я шла в процессии до здания Абхазского государственного музея, на небольшой парковой территории которого и нашел место своего упокоения Александр Чачба.
Случайно или закономерно, но контакт из детства с князем Чачба находил продолжение – мы стали жить на улице имени Чачба. В честь какого Чачба названа улица я принципиально не уточняю. Для себя знаю – в честь Александра Константиновича.
А минувшим летом произошла встреча, заставившая меня снова произнести уже привычное: «Случайное или закономерное?» Семейство мое познакомилось с очень приятным семейством из Питера. Когда между делом прозвучало, что обитаем мы на улице имени Чачба, то Ирина Зартайская сказала: «Какое совпадение, я работаю в питерском Музее театрального и музыкального искусства, где в экспозиции «Театральные легенды Петербурга» представлены и произведения Александра Чачба-Шервашидзе. Функционирует экспозиция в связи со знаменитыми постановками петербургского Серебряного века. Ведь абхазский художник работал с крупнейшими новаторами сценического искусства – Мейерхольдом, Евреиновым, Дягилевым и оформил много замечательных спектаклей на сцене Мариинского и Александринского театров в Петербурге. Его эскизы попали в музей еще в 20-е годы прошлого столетия из частных собраний и из постановочной части императорских театров.
В 2008 году в Театральном музее была открыта выставка «И в Петербурге мы сойдемся снова». Такими словами из стихотворения Осипа Мандельштама был назван выставочный проект нашего музея, объединивший персональные выставки разных художников. Среди них и большой абхазский мастер Александр Константинович Чачба-Шервашидзе. Их творчество представлено с точки зрения сопричастности к петербургской театральной культуре, где на протяжении всего ХХ века происходило увлекательное «судеб сплетенье» русских и кавказских художников.
(Ирина с таким глубоким знанием творчества первого профессионального абхазского художника Чачба говорила о нем, что наша беседа плавно перетекла в разговор двух: интервьюера и интервьюируемой. Поэтому интервью с Ириной Зартайской будет предложено читателям отдельно).
…А сегодня, не отвлекаясь ни на какие размышления, мы еще раз говорим себе, что Александр Константинович Чачба – юбиляр, ему 155 лет.
И мы, сегодняшние его соотечественники, горды тем, что в истории нашей страны Абхазии был и есть большой, талантливый художник, обогативший сценическое и театральное искусство не в одной стране мира.
И имя его произносится с признательностью и уважением.
Лилиана ЯКОВЛЕВА
