марта 28, 2024

Издается с сентября 1991г.

Image

Глаза увидели. Память сохранила

Автор: Лилиана Яковлева 27 сентября 2022 447

 

Вспоминать и говорить о войне мож­но и нужно. Память о наших воинах, от­давших жизни за народ и Родину, о по­гибших мирных людях, среди которых женщины и дети, о грабежах и насилии до сих пор обжигает душу и сердце. Это­го не прощают никогда, сколько бы вре­мени ни прошло…

Сегодня о тех днях страданий и боли, о слезах и радости наступившего Дня Победы редакция разговаривает со своим давним и постоянным автором, коллегой, членом союзов журналистов СССР и Абхазии Владимиром Левин­тасом, связавшись с ним по телефону в Израиле, в городе Тверия, где он сейчас живет. Совсем недавно Владимир Бо­рисович отметил 85-летний юбилей, и коллектив газеты его тепло поздравил.

С этой своей почтенной даты он и начал беседу:

– Мне 85 лет. За плечами долгая и на­полненная самыми разными события­ми жизнь. Но в памяти ярко живут дни и месяцы Отечественной войны народа Абхазии. И не буду скрывать, что порой не могу заснуть, порой просыпаюсь сре­ди ночи от этих тяжелых воспоминаний. Получилось так, что семья моя осталась в оккупированном Сухуме. Потому и стал я очевидцем многих страшных жизненных событий. Анализировал тогда, да и сейчас продолжаю сравнивать, делать выводы. Наверное, многое вело к такому трагиче­скому финалу. Ведь Абхазия с 1921 года имела статус Абхазской Советской Со­циалистической республики и входила в состав Закавказской Федерации наравне с Азербайджаном, Арменией и Грузией. Но Сталин и Берия, уничтожив почти все ру­ководство Абхазии во главе с Нестором Ла­коба, вогнали Абхазию в Грузию на правах автономии. С тех пор она стала Абхазской Автономной республикой в составе Гру­зии.

Естественно, народ был возмущен, пе­риодически возникали протесты то в селе Лыхны на площади Лыхнашта, то в Суху­ме, то в других местах. А Грузия продол­жала ущемлять права абхазцев и увеличи­вала миграцию грузинского населения в Абхазию. Помню, существовал так назы­ваемый Абхазпереселенстрой, который за­нимался переселением грузин из глубин­ных районов Грузии – Мингрелии, Рачи, Лечхуми, Хевсуретии, Сванетии в Абха­зию. Были организованы колхозы, постро­ены домики для переселенцев. А абхазцы, как гостеприимный народ, чем могли по­могали пришельцам, делились с соседями мебелью, посудой, одеждой, даже скотом. И чем отплатили им соседи, когда пришла беда? Они взяли оружие и пошли воевать против своих односельчан, соседей, не­редко родственников....

И вот каким событиям, убийствам, звер­ствам, насилиям я стал свидетелем поне­воле…

(Постараюсь пересказать, не упустив ни­чего из того, что увидели глаза и сохранила память Владимира Левинтаса.)

«Сухум. В районе Красного моста гру­зинский танк стреляет, и тут же на при­горке, за аптекой № 3, разлетается и за­горается двухподъездный, двухэтажный деревянный дом, в котором жили четыре, как мне потом сказали, грузинские семьи. Раздаются автоматные очереди. Бешено несутся легковые машины. Лица людей полны ужаса. Крики: «Война!!!» Из-за ко­лонны спортзала, укрывшись, я видел эту сюрреалистическую картину, как будто все это происходило не здесь, в родной Абха­зии, в родном Сухуме, а на огромном кино­экране... Так началась война и для меня, и для всего народа Абхазии».

«К гастроному, что напротив кинотеатра «Сухум» на улице Орджоникидзе (теперь эта улица носит имя Юрия Воронова.– Л.Я.), подъехал БТР, разнес витрину, сол­даты-грузины заходят в магазин и выносят оттуда спиртные напитки, колбасы, сыры, сгребают с полок тушенку, сгущенку, дру­гие продукты и удаляются».

«Будни в оккупации. На улицу не вый­дешь, мужчин отлавливали и посылали на Гумисту, где их заставляли убирать и хоро­нить в общих могилах грузинских солдат, погибших при наступлениях на абхазские позиции».

«Конечно, не могу не напомнить, как грузинские боевые вертолеты в первый день войны, 14 августа 1992 года, расстре­ляли отдыхающих на пляже сухумского санатория МВО, погибли два российских офицера и женщина. В Новом районе они ударили ракетами по девятиэтажному дому, там погибла молодая пара мирных жителей».

«Наши соседи по даче в Цебельде сваны Хвича и Гоча Виблиани сразу стали нести службу на Гумисте в составе грузинских войск. О них рассказывали, что, пытаясь сбить танковый снаряд, летящий со сто­роны абхазцев, они расстреливали его из автоматов. Иногда это получалось. Однаж­ды Хвича промахнулся, снаряд взорвался рядом, ему осколком перебило артерию на шее, и он погиб. На его место встал брат Гоча, но вскоре и он получил ранение в ногу. А их друзья занимались еще и тем, что посылали к ручью за водой своих же новобранцев, предварительно устроив рас­тяжку на тропе. Новобранец или был ра­нен, или погибал, а его автомат продавали, в городе он стоил от 500 до 1000 рублей. Желающие среди местного грузинского на­селения находились».

«Кем-то были приговорены к смерти мой друг – полковник милиции в отставке Вла­димир Илларионович Плевако и его супру­га Анна – сотрудница Ботанического сада. Поздним вечером к их дому подъехали гру­зинские военные и стали кричать, чтобы полковник вышел. Оба вышли к воротам, и тут же раздались автоматные очереди. Ан­нушка погибла сразу, Володя был тяжело ранен».

«В одном из дворов в гараже стояла но­вая «Волга ГАЗ-31». Хозяева не успели её переправить в Гудауту. Грузинские гвар­дейцы взломали гаражную дверь и заспо­рили, кому достанется машина. Один из них, здоровый детина метра под два, рас­стрелял из автомата остальных троих, сел за руль и уехал, оставив трупы товарищей и открытый гараж».

«А однажды самолет «Су-24» с красны­ми звездами на крыльях, прилетевший со стороны моря, разбомбил улицу Клухор­скую, там в своем доме погиб отец близкой подруги моей жены. На перекрашенном самолете грузины бомбили Сухум, чтобы свалить это на Россию. И таких примеров за время войны не счесть».

«Еще одна ситуация, показательная для настроя того времени. Чтобы не отста­вать от абхазской действительности, быть в курсе того, что происходит на фронте, а там, кстати, воевали мои сын, зять и дочь, мы поздними вечерами старались на ма­леньком телевизоре, который заряжали от автомобильного аккумулятора, ловить Гу­дауту, Абхазское телевидение. Однажды все грузинские СМИ сообщили о смерти Владислава Ардзинба. Грузинское населе­ние города праздновало, на улицу вынесли вино, солдаты палили из автоматов в воз­дух.

В панике включаем телевизор, ищем Гудауту. Загорается экран, а там – живой Владислав Григорьевич с улыбкой гово­рит: «Слухи о моей смерти преждевре­менны. Рано радуетесь, господа, мы еще повоюем». Когда наутро я рассказал об этом соседям-грузинам, то разочарованию их не было предела, как не было предела и искренней радости русских, армян, греков, евреев…» – дополняет свои воспоминания Владимир Левинтас.

Он рассказывает также, как однажды со знакомым они шли пешком в Новый рай­он через депо и услышали женский крик, бросились туда, но было уже поздно. Там лежала обнаженная молодая женщина без признаков жизни, а от этого места удаля­лись два грузинских солдата, волоча по зем­ле свои автоматы. Несчастную прикрыли как смогли. Ничего другого предпринять в такой ситуации было невозможно – кому пожалуешься в городе, оккупированном убийцами, грабителями, насильниками?

Продолжая общение, мой телефонный собеседник перечисляет: все музыкальные школы в Сухуме были ограблены грузин­скими гвардейцами, инструменты вывезе­ны в Грузию; грузинские вояки несколько раз грабили Абхазский государственный музей: вынесли старинные ружья, народ­ные музыкальные инструменты, сабли, пи­столеты.

27 сентября в квартиру директора Аб­госмузея Александра Миктатовича Тария, где он жил вдвоем с женой, ворвались гру­зинские гвардейцы, избили их и, затолкав в ванную, заперли дверь. На балконе они установили пулемет, и какое-то время от­стреливались от наступавших абхазских воинов. Когда все стихло, Александр Мик­татович, а им с женой к этому времени было уже за 70, выбил ногой дверь. При­шельцы уже сбежали. А с балкона Тария увидел то, что напрочь отогнало пережи­вания от издевательства, учиненного над ними бандитами, – в город входили пере­довые отряды Абхазских войск.

Очень эмоционально Владимир Бори­сович вспоминает о своем большом друге и известном абхазском политике, обществен­ном и государственном деятеле Юрии Ни­колаевиче Воронове. Напомнил он и о стихотворении, которое написала супру­га Воронова Светлана Владимировна.

Оно достаточно известно и читателям нашей газеты, но пусть его строки впе­чатлят еще раз:

Сухум. Лето. Утро. Море.

Война. Внезапность. Ужас. Горе.

Стрельба. Гвардейцы. Танки. Страх.

Безумство. Бегство. Дикость. Крах.

Грабеж. Убийства. Зверства. Толпы.

Разгром. Пожары. Взрывы. Бомбы.

Борьба. Сомненья. Голод. Град.

Расстрелы. Зверства. Трупы. Смрад.

Зима. Угрозы. Враг. Насилье.

Разлука. Холод. Мрак. Бессилье.

Весна. Надежда. Наступленье.

Потери. Жертвы. Пораженье.

Сентябрь. Тревога. Вера. Храбрость.

Удача. Воля. Гордость. Радость.

Друзья. Родные. Дом. Общенье.

Сухум. Победа. Возвращенье.

– Не перестаю поражаться тому, как Светлане удалось вместить в каждое сло­во столько событий? Каждое из них про­никнуто нашей болью, отчаянием, гневом, радостью и гордостью. Это, как и многое другое, о чем я вспомнил сегодня, квинтэс­сенция военных лет, – убежденно подчер­кивает Владимир Борисович.

А потом эмоционально добавляет:

– Но пришел светлый День Победы. Да, он со слезами на глазах. Но таковы зако­ны войны. Героизм абхазского народа, по­мощь добровольцев с Северного Кавказа, юга России, соотечественников из Турции, Сирии, Иордании, других стран победили грузинского агрессора, оккупанта, банди­та. И праздник в душах помогает сегодня моей любимой Абхазии продолжать стро­ить свою жизнь на лучших современных и на самобытных национальных традициях абхазского народа. Мира и процветания ему.

С 29-й годовщиной Дня Победы тебя, Апсны!


Беседовала Лилиана ЯКОВЛЕВА

Image

ЗДОРОВЬЕ | COVID-19

СПОРТ

Популярные статьи

Login to your account

Username *
Password *
Remember Me