Гумистинский фронт
На Гумистинском фронте также планировалось начать операцию в ночь с 1 на 2 июля 1993 г. и захватить плацдарм на левом берегу реки Гумисты в Нижней Эшере возле железнодорожного и шоссейного мостов. Однако она была перенесена и началась в 0 часов со 2 на 3 июля 1993 г. в зоне ответственности 1-й бригады, которая должна была отвлечь силы противника от главного северного направления наступления Абхазской армии. Операция получила название «Отвлекающий маневр», а ее участники – «смертники». Военный историк В.М. Пачулия о ней сообщает следующее: «Вначале по мосту пробежала первая пятерка бойцов 3-го батальона, а затем последовали другие. Разведрота прикрывала наступавших. Через мост перешло 149 бойцов и командиров. Погибло 35 человек, получили ранения 87. Бойцы 3-го батальона удерживали занятый плацдарм 17 часов. За это время они отвлекли или сковали силы четырех батальонов противника».
Наступление на левом фланге Гумистинского фронта должно было начаться в 0 часов со 2 на 3 июля силами 2-й бригады, здесь предполагалось нанести удар по противнику по двум направлениям: Ахалшено–Каманское и Ахбюко–Цугуровское.
На Ахбюко–Цугуровском направлении должны были наступать 1-й, 2-й, 3-й и 4-й МСБ, а на Ахалшено–Каманском направлении – 5-й МСБ, 1-й ОГСР, разведрота, отдельная резервная рота, разведывательно-диверсионная группа «Тишина».
К моменту начала операции были оставлены в резерве: 1-й (Афоно-Эшерский), 4-й (Армянский), 5-й (Пицундский) МСБ 1-й бригады.
В полночь с 2 на 3 июля 1-й, 2-й, 3-й и 4-й батальоны стали спускаться к реке Гумисте в районе Уазабаа. Однако уже в 4.55 часов на командный пункт Гумистинского фронта поступила информация о «несвоевременном выходе» наступающих частей на исходные позиции, в связи с чем была дана команда продолжить артобстрел Шромы и Цугуровки. В 5.10 становится известно о том, что «1-й батальон не смог выйти на рубеж (заблудился)», а к 5.30 фиксируется, что обстановка на исходном не ясна и отчеты оттуда об обстановке не понятны (Архив МОРА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 7).
О начальном этапе наступления в этом направлении В.Пачулия сообщает следующее: «Только к 9 часам утра все подразделения форсировали реку. За Гумистой 1-й, 2-й, 3-й батальоны смешались и одновременно стали двигаться вверх. В 11.30, после первых подрывов на мине, у подножья высоты Цугуровка произошло самое страшное: скопление большого количества войск (1200 чел.) на лесном пятачке площадью около 300 кв. м. Впереди начиналось открытое поле. Неоднократные попытки выйти на поле сопровождались подрывами на минах».
К тому времени 4-й батальон двигался влево в направлении горы Ахбюк. 3 июля к полудню это подразделение численностью 300 чел. поднялось на г. Ахбюк. По данным В. Пачулия, это было около 16 часов дня. Тем временем сообщение о том, что «занята высота Ахбюк с боем, ранено – 7 бойцов, погибших нет», было зафиксировано в КП Гумистинского фронта уже в 15.05 (Архив МО РА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 10). Вскоре противник стал вести интенсивный артиллерийский огонь по позициям батальона, а в 18 часов перешел со стороны Цугуровки в атаку, а после того, как атака была отбита, начал наступать с северо-запада Шромы. В результате батальон понес очень серьезные потери в живой силе. По данным В. Пачулия, 4 июля, утром, в 4 часа командир батальона Г. Смыр сообщил командованию бригады о сложившейся ситуации и что он вынужден оставить позиции на Ахбюке. После этого весь личный состав батальона с ранеными и убитыми стал спускаться к реке Гумиста. Однако в КП Гумистинского фронта уже в 21.40 часов 3 июля было зафиксировано следующее: «4-й батальон и осетинский батальон, 2-й и 3-й батальоны отошли от рубежа, 1-й батальон отступил от занятого рубежа» (Архив МО РА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 13). Причем там же еще в 17.07 часов было зафиксировано, что 2-й и 3-й батальоны не выходят на связь (Архив МО РА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 11).
Относительно осетинского батальона В. Пачулия сообщает: «На вершину Ахбюк вместе с 4-м батальоном поднялся осетинский батальон (командир Джиоев Алан), но когда противник открыл интенсивный артиллерийско-минометный обстрел, он спустился вниз к реке».
В связи со сложившейся обстановкой в командный пункт Гумистинского фронта 3 июля, в 22.50 часов, прибыл В.Г. Ардзинба, где ему сообщили о том, что «подразделения не достоверно информировали о реальной картине» (Архив МО РА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 14). Судьба всей операции висела на волоске, было решено скорректировать план наступления в этом направлении.
В 11 часов утра 4 июля батальон «Горец» получил приказ подготовить один усиленный взвод численностью около 40 чел. для выполнения задачи в составе десантной группы. Было отобрано 39 чел. По данным В.Пачулия, около 15 часов вечера вертолет с десантом совершил посадку на поляне на вершине Ахбюк. 4 июля, в 18.00, в журнале КП Гумистинского фронта было зафиксировано: «Вертолет МИ-8 при высадке десанта на высоте Ахбюк был обстрелян противником; вертолет загорелся, наблюдатели отмечают: несколько человек успели выскочить, были сильные перестрелки; 18.07 – вертолет взорвался, до взрыва и после взрыва велась оружейная перестрелка; 18.20 – начался артобстрел района взрыва самолета (наверное, вертолета) нашей артиллерией» (Архив МО РА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 17). Последнее обстоятельство позволило, по свидетельству В. Пачулия, выйти с поля боя оставшимся 17 бойцам, 14 из которых имели ранения разной степени тяжести.
Командование Вооруженных сил приняло решение перегруппировать силы и возобновить наступление войск на Ахбюко–Цугуровском направлении. Было принято решение ввести в бой Афоно-Эшерский батальон, 4 июля он был переброшен в направлении Камана. Наступление началось 5 июля, в 5 часов 30 минут , после обработки позиции из гранатометов, пулеметов и СПГ. За село Каман были очень тяжелые и кровопролитные бои, в результате которых оно было освобождено.
К тому времени ситуация на Ахалшено–Каманском направлении развивалась следующим образом: 2 июля, утром, в 4 часа, 5-й батальон, 1-й ОГСР, отдельная разведрота, отдельная резервная рота вышли из Двуречья на выполнение поставленных задач. 3 июля было освобождено с. Гума, к 16 часам дня – с. Ахалшени. 5 июля, в 6 часов утра, началось освобождение СухумГЭСа. В этом бою был взят в плен генерал железнодорожных войск Мамулашвили и его малолетний сын, после чего весь личный состав сдался.
5 июля, в 21.00 часов, на КП Гумистинского фронта поступила информация по радиоперехвату, что «противник направил в обход с севера в Ахалшени с двух направлений от 300 до 500 чел.» (Архив МО РА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 20). В. Пачулия сообщает, что численность этого грузинского подразделения достигала около 180 чел. На второй день 6 июля, к 12.00, в КП поступило сообщение от подразделения с позывным «325» о том, что была попытка атаковать с. Ахалшени с северо-запада; предварительно зная замысел противника, подразделение встретило встречным и одновременно фланговым огнем с пулеметов и огнеметов; противник понес большие потери убитыми и ранеными (Архив МО РА. 1038. Ф. 7. Оп. 1. Д. 10. Л. 21). 7 июля был установлен контроль над Ахалшенской развилкой, тем самым Ахалшено–Каманское направление полностью было освобождено от противника и на высоте 684,0 – организован наблюдательно-корректировочный пункт для ведения артиллерийского огня по вражеским позициям в Шроме.
К тому времени на Ахбюко–Цугуровском или точнее Шромском направлении события развивались следующим образом: 5 июля состоялся Военный совет, на котором обсуждался вопрос об освобождении Шромы. В тот же день, 5 июля, при рекогносцировке местности на гребне между Ахбюком и Цугуровкой погиб начальник Разведуправления Генштаба полковник Эдуард Ажиба. Тем временем для освобождения с. Шрома были задействованы Афоно-Эшерский батальон, Гагрский батальон, 1-й, 2-й, 4-й батальоны 2-й бригады и осетинский батальон.
8 июня, в 18 часов, началась Шромская операция артподготовкой по позициям противника. 9 июля село Шрома было освобождено, противник занимал вокруг командные высоты. С 10 на 11 июля он атаковал Шрому из сел Линдава и Одиши; 12 июля – со стороны Шромского карьера; 16 июля – по шоссейной дороге Сухум–Шрома; 18 июля – со стороны левой сопки и Шромской дороги, ведущей из Сухума; 19 июля в 16 часов – по Сухумской дороге. Кроме того, противник вел артиллерийско-минометный обстрел ежедневно. Однако абхазские подразделения держали занятые позиции, и все атаки ими были отбиты.
14 июля, в 10 часов, батальон «Горец» вступил в бой за высоту Ахбюк и за 40 минут занял ее, однако в результате контратаки грузинских войск был вынужден отойти на исходные позиции. 22 июля Ахбюк был занят уже Афоно-Эшерским батальоном, который, несмотря на понесенные тяжелые потери, удержал ее, отбив многочисленные атаки противника.
25 июля на Шромском направлении абхазские войска штурмом овладели вершиной горы Шрома и вышли к его южному склону. 26 июля абхазские войска установили контроль над высотой Апианда; а 27 июля, в 12 часов, – над высотой 920 и деревней Старушкино, и в результате – нависли над г. Сухумом.
26 июля от минометно-осколочного попадания в помещение штаба 2-й бригады погиб командир бригады Геннадий Чанба.
Тем временем 2 июля, в Москве возобновились трехсторонние переговоры. Уже 4 июля министр иностранных дел России А. Козырев заявил, что «разработан механизм гарантированного прекращения кровопролития в Абхазии». 6 июля представители Тбилиси выразили согласие на подписание Соглашения о прекращении огня и выводе всех вооруженных формирований с территории Абхазии. Абхазская сторона высказала предложение о подписании такого документа высшими должностными лицами Грузии и Абхазии. Грузинская сторона отказалась от этого предложения, и соглашение в тот день не было подписано.
8 июля сторонам удалось согласовать практически все пункты проекта соглашения о прекращении огня, однако сроки подписания этого документа по-прежнему не были определены. 15 июля Б. Пастухов из Гудауты прибыл в Тбилиси с текстом соглашения, согласованным с абхазской стороной. 15 июля состоялась встреча Пастухова с А.Кавсадзе, затем с Шеварднадзе, 16 июля он отбыл в Москву. При этом А. Кавсадзе тогда заявил, что усилия по мирному урегулированию конфликта зашли в тупик. Абхазия настаивала на полном выводе грузинских войск с ее территории и не соглашалась на прекращение огня до того, как Грузия документально на официальном уровне не закрепит полный и безоговорочный вывод своих войск из Абхазии. Но Грузии тяжело было на это решиться.
20 июля в Гудауте состоялась пресс-конференция В. Ардзинба, во время которой он заявил: «Если в ближайшее время не будет решен вопрос мирного урегулирования военного конфликта между двумя государствами, то Вооруженные силы Республики Абхазия готовы освободить свою столицу и оккупированную часть республики силой». А чуть более чем через сутки, вечером 21 июля во время приезда в Тбилиси Б. Пастухова было объявлено, что выработан и согласован текст Соглашения о прекращении огня. Проект Соглашения 24 июля на закрытом заседании обсуждал грузинский парламент. Многие депутаты выступили против, считая, что его условия очень тяжелы для Грузии, а некоторые назвали капитуляцией. Но Э. Шеварднадзе их убеждал, что это временная и вынужденная мера, необходимая для окончательной победы.
26 июля во время обсуждения на сессии Верховного Совета Абхазии под председательством В.Ардзинба вопроса о заключении Соглашения с Грузией также возникли разногласия. Часть парламентариев полагала, что его подписание приведет только к консервации ситуации, а не к ее разрешению, считали, что освободить Абхазию можно только военным путем, ибо грузинская армия сама, несмотря ни на что, не уйдет. Тем не менее парламент поручил подписать Соглашение заместителю Председателя ВС Абхазии С.Джинджолия.
Соглашение было подписано 27 июля в Сочи. Этот документ впервые за все время войны содержал пункт о полном и безоговорочном выводе грузинских войск с территории Абхазии, что было тогда признано необходимым не только Грузией (противной стороной), Россией (посредницей), но и ОНН и СБСЕ, т.е. международным сообществом. Все это стало возможным благодаря итогам Июльской наступательной операции, героизму и отваге участвовавших в ней подразделений Абхазской армии. Военный историк В.М. Пачулия называл Июльскую операцию «коренным переломом», т.к. после нее «стратегическое превосходство бесповоротно перешло к Вооруженным силам Абхазии», а по мнению Б.Джапуа, Июльская операция является «образцом военного искусства».
