Помню, Первый Президент Абхазии Владислав Григорьевич Ардзинба принес мне истлевшую от времени папку, когда мы работали над его воспоминаниями. В ней были собраны письма, материалы, документы, фотографии без вести пропавшего в годы Великой Отечественной войны Тимура Язычба – родного дяди Владислава Григорьевича.        Папку бережно хранила мама Владислава Григорьевича – Надежда Шаабановна Язычба. Думаю, будет полезно и интересно вернуться к теме Великой Отечественной войны и памяти достойнейших сынов Абхазии в канун Великой Победы.  

55 000 сыновей и дочерей Абхазии ушли в те годы на войну и бесстрашно сражались с немецко-фашистскими захватчиками. 17 500 человек не вернулись домой, многие из них числятся без вести пропавшими.

В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов более 40 авиаторов из Абхазии принимали участие в боевых действиях в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, многие из них отдали свои жизни, защищая Родину. О тех, кто во время Великой Отечественной войны встал в строй для борьбы с фашизмом, написано немало.

Тимур Шаабанович Язычба родился 18 апреля 1918 года в с. Колхиде Гагрского района, в семье Шаабана Менсуровича Язычба и Фатимы Исмаиловны Лушба. В 1927 году родители Тимура переехали в Батуми. Там он поступил в батумскую среднюю школу и окончил семь классов. В 1934 году семья вернулась на постоянное местожительство в родное село Колхиду. Тимур продолжил своё образование в Гагрской средней школе № 2, которую окончил в 1936 году. В годы учёбы Тимур серьёзно увлёкся авиацией, и, как многие его сверстники, мечтал о полётах, а на аэродроме, расположенном в селе Алахадзы, занимался планеризмом – одним словом, был просто влюблён в небо.

В этот период в Абхазии шла большая работа по созданию аэроклуба, готовились кадры инструкторов, собирались деньги. В апреле 1935 года был создан отдельный абхазский авиаотряд Главного управления гражданского воздушного флота (ГВФ). Постепенно благоустраивался Сухумский аэропорт, доставлялись техническое оборудование и материалы. Налаженная работа выдвинула Сухумский авиаотряд на одно из первых мест по Закавказскому управлению ГВФ (более подробно об истории становления гражданской авиации см. кн. А.Тария. Абхазские соколы в небе. Сухум, 2006).

В 1935 году Тимур Язычба работал мотористом в Сухумском аэропорту, затем с 1936 по 1938 год обучался лётному делу в Сухумском аэроклубе, открытие которого состоялось 18 августа 1936 года. Сухумский аэроклуб существовал всего два года, за этот период было сделано два выпуска, подготовлено около ста лётчиков-парашютистов. Во время становления Сухумского аэроклуба очень важную роль сыграла Батайская авиашкола. Она выделила три учебных самолёта, два планера и несколько тренировочных парашютов, которые из Батайска доставил командированный туда начальник лётной части Сухумского аэроклуба Виктор Аргун.

В 1938 году Тимур окончил курсы инструкторов при аэроклубе и как один из способнейших учеников был направлен в Бакинскую авиашколу, которую успешно закончил. После окончания авиашколы для прохождения дальнейшей службы Тимур Язычба был направлен в Абхазию.

В начале Великой Отечественной войны лётчика Язычба направляют в 975-й истребительный авиаполк. Там друзья-однополчане научили Тимура ведению воздушного боя, и он бесстрашно сбивал самолёты противника.

В 1942 году войска фашистской Германии пытались прорваться на Кавказ, и наша армия, защищавшая Главный Кавказский хребет, ждала подмоги с воздуха. Лётчики, охранявшие в то время Санчарский перевал, получили задание помочь защитить перевалы Кавказского хребта. Тимур совершил несколько десятков вылетов в те тяжёлые дни войны.

Известно, что в годы войны советская авиация сыграла огромную роль в разгроме фашистской армии. Свой вклад в эту борьбу  внесли и такие абхазские авиаторы, как Киазим Агрба, Виктор Аргун, Мери Авидзба, Тимур Язычба, Мелик Пиштовчян, Виталий Попков и многие другие.

О семье, учёбе, боевом мужестве Тимура Язычба есть замечательная статья «Твой сын, Апсны!». Она была написана студентом 3-го курса исторического факультета Сухумского госпединститута им. А.М. Горького Владиславом Ардзинба, и в 1965 году напечатана в газете «Советская Абхазия».

«Весенним вечером 1918 года в семье Фатимы и Шаабана Язычба родился сын. Сын! Радости родителей не было конца. Выхватив из чехла берданку, Шаабан выскочил во двор, чтобы по старинному абхазскому обычаю известить мир о прибавлении в семье. Нарекли сына Тимуром.

В бурные годы родился Тимур. Отца дома почти не бывало. Ему, как одному из участников восстания в Гагре, в марте 1918 года приходилось скрываться от меньшевиков. Все заботы по воспитанию детей легли на плечи матери.

4 марта 1921 года заря советской власти взошла и над Абхазией. «Всё-таки наша взяла!» – с радостью повторял вернувшийся домой отец.

Мальчик рос и мужал вместе с революцией. Отец с детских лет прививал сыну любовь к Родине, народу, растил в нем продолжателя дела, за которое сам боролся. Тимур поступил в школу, учеба давалась ему легко, хорошие отметки радовали родителей. Уроки отца, преподанные в детстве, по-своему воспринятые мальчишкой, не прошли даром: во время детских игр Тимур ни в коем случае не соглашался быть «белым», а став «красным», бился до разбитого носа, до победы, за что иной раз ему здорово попадало дома.

Незаметно прошли годы… В 1931 году Т. Язычба поступил в Сухумский аэропорт мотористом. Он работал на земле, а сердце его было с теми, кто выполнял в эшерском небе «петли Нестерова». Настойчивый парнишка добился своего – поступил в лётную школу, учился на курсах инструкторов. Оттуда его как одного из способнейших учеников отправили на учебу в Бакинское лётное училище. Тимур становится лётчиком. И вновь эшерский аэродром, совершенствование лётного мастерства, подготовка новой смены лётчиков.

«Внимание! Внимание! Говорит Москва!»… Война! Фашисты бомбили Киев, Минск, Севастополь… На другой день на стол начальника ложится заявление от Тимура: «Прошу отправить на фронт, туда, где бьётся уже мой брат – танкист Назим».

– Нет! Ты здесь нужней, ты – инструктор. Надо готовить новых советских асов, победа будет трудной, ее нужно ковать.

Дни ожидания казались вечностью… Только в середине 1942 года просьба Тимура была, наконец, удовлетворена. Его направили в истребительный авиационный полк.

Лётчикам-истребителям приходилось совершать по нескольку вылетов в день – сопровождать бомбардировщики, штурмовать окопы противника, вылетать на перехват, прикрывать собственный аэродром от самолётов врага.

Вылет за вылетом растет боевое мастерство Тимура, увеличивается счёт сбитым самолётам. Вскоре за 88 боевых вылетов и за три лично сбитых самолёта противника Т. Язычба награждается орденом Красного Знамени.

В короткие минуты отдыха, когда летчики в ожидании очередного вылета собирались вместе, Тимур веселил друзей острой шуткой. Служившая вместе с ним и хорошо его знавшая Нина Сисерова писала о нём: «Он был любимцем части…, его знал каждый, и все очень любили, да и нельзя было его не любить, такого жизнерадостного. Но в воздухе этот жизнерадостный парень преображался. В воздухе бесстрашный комсомолец был грозой для врага, которому не было пощады, там все было подчинено одной цели – бить и бить гадов до последнего патрона, до последнего вздоха. Бить за кровь невинных детей и матерей, за кровь погибших друзей… Всегда в воздушном бою Тимур готов прийти на помощь товарищу, рискуя собственной жизнью…». Скоро у наших летчиков появились новые самолёты-штурмовики – «Ил-2». На одной из этих машин вскоре стал летать Тимур. Эти штурмовики наводили ужас на фашистов.

В одном из старых номеров газеты «Заря Востока» под снимком улыбающегося парня написано: «Молодой лётчик-штурмовик, сын абхазского народа Тимур Язычба, имеющий 90 боевых вылетов, награжден орденом Красной Звезды».

Д.И. Гулиа в своей «Песне героев» воспел мужество и героизм абхазских летчиков Т. Язычба и К.Агрба. Тимуру посвятил строки, полные восхищения, и Б. Шинкуба в своём «Послании к воинам-абхазцам».

Не дожил Тимур Язычба до Дня Победы. В июле 1943 года он погиб во время выполнения боевого задания. Он погиб, но Родина никогда не забудет имя своего верного сына. И где-то вдали от родного дома, «у незнакомого посёлка, на безымянной высоте» стоит памятник неизвестному солдату. Быть может, это памятник Тимуру Язычба. И приходят сюда к памятнику сотни людей. Пионеры приносят на могилу букеты цветов и клянутся всю жизнь любить свою Родину так, как любил ее Тимур, отдавший за неё самое дорогое – жизнь.

А где вы, боевые друзья Тимура Язычба, – Сисерова, Майоров, Золотарева, Новойдарский, Батаров, Беклешев, Барщевский, Лунев, Коваленко, Корякова? Живы ли вы?

Откликнитесь!»

***

У Тимура были братья – Назим и Гайдар и сёстры – Венера, Назика и Надежда. Назим скончался в 1965 году, а Гайдар погиб в бою, перед окончанием Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 годов. Надежда Шаабановна Язычба, мать Первого Президента Республики Абхазия Владислава Ардзинба, бережно хранившая все эти годы папку с документами о Тимуре, фотографиями, письмами, скончалась в 1999 году. Несколько лет тому назад скончалась ее сестра Венера.

Тимур Язычба погиб во время воздушного боя 31 июля 1943 года. Место его захоронения до сих пор неизвестно.

Братья и сёстры Тимура не переставали вести поиск места его погребения. Гайдар писал во все соответствующие инстанции, чтобы собрать как можно больше информации о Тимуре, нашёл его однополчан, постоянно поддерживал с ними контакты и переписку. Все друзья Тимура стали желанными и дорогими гостями дома. Фатима Исмаиловна даже усыновила одного из товарищей Тимура – лётчика Александра Шишкова. Много лет спустя, в 1982 году, Александр Шишков написал статью к 40-летию битвы на Кавказе. Она была опубликована в газете «Советская Абхазия» под заголовком «В небе над перевалами».

«Все периоды войны были тяжелы. Но мне особенно запомнились бои в горах. По 6 – 8 раз в день, нагруженные боеприпасами самолёты, поднимались на защиту Кавказа.

Трудно было нашему 975-му авиационному полку, на долю которого приходились разведывательные полеты в горах. К осени на вершинах гор, на перевалах уже выпадает снег. Заметить в глубоких ущельях и на узких тропинках противника представлялось делом очень сложным, но мы должны были найти врага и уничтожить его.

3 августа мы перелетели в Сухуми на гражданский аэродром. Перед полком была поставлена задача: штурмовать фашистов на высокогорных перевалах Абхазии, прикрывать военные корабли от неприятеля на Черном море. При появлении немецких самолетов наши истребители включались в воздушные бои. На их счету десятки сбитых самолётов противника.

Военкомом был назначен старший политрук Виктор Аргун (позднее он стал комиссаром 975-го авиационного полка). Виктор сам родом из Абхазии, хорошо знал горы Абхазии. Помню его выступление перед летчиками накануне первого воздушного боя. Он говорил: «Враг хитер, но мы должны быть умнее его. Для нас любой наш самолёт дорог, так как у нас их мало. Дорога и жизнь лётчика, так что надо беречь технику и самих себя.

Эскадрилья выполнила боевое задание без потерь.

Мне хочется рассказать и о другом летчике – абхазце, воспитаннике В. Аргуна, Тимуре Язычба. Вначале сержант Язычба служил в моём звене.

Мы с ним подружились, почти всегда он был у меня ведомым. Вот мы в воздухе – курс на Санчарский перевал. Подлетая к перевалу, я заметил между поселком Псху и перевалом группу идущих по тропе фашистов, дал знать Язычба, где находится цель, и приказал ему прикрывать меня с воздуха. В это время появились три «мессера». Я их заметил, снизился, приготовил фугасные бомбы, успел сбросить их на группы и выбрался из ущелья. Смотрю: Язычба воюет с двумя «мессерами».

Я развернул свой самолет в сторону солнца, оттуда зашёл и насел на «мессера». И в это время увидел удивительное зрелище: самолет Тимура взмывает ввысь, делает пикировку на противника. Тот огрызается, даёт очередь, но Язычба счастливо минует шквальный огонь и уходит в сторону солнца и оттуда идёт на таран. Все происходит в считанные секунды.

…А бои шли своим чередом. 18 декабря, в день, когда погиб любимый всеми комиссар Аргун, мы прилетели в Лазаревский район.

Отсюда летали на Малую Землю, в Мысхако и бомбили фашистов. Тимур уже был командиром звена. Его звено сбило семь самолётов противника, в этом воздушном бою сам командир звена Язычба сбил три самолета. Пришёл приказ перебазироваться к Азовскому морю.

После первого полета мы с Тимуром долго говорили о том, что после победы встретимся в Гагре, что он познакомит меня с семьёй. Был я у его матери, Фатимы Язычба. Она меня усыновила».

Письмо Семёна Лунева, однополчанина Тимура, бывшего комиссара эскадрильи: «Дорогой Гайдар! Вы себе не представляете, как тронуло меня, как взволновало, как навеяло воспоминания Ваше письмо о тех тяжёлых для нас временах. Когда под натиском коварного фашизма гибли наши замечательные люди, в числе которых погиб и Ваш брат, и наш отличный лётчик, замечательный человек, смелый сокол Тимур Язычба. Да, я его очень хорошо помню. Не один раз вместе летали на выполнение боевого задания, где он проявлял поистине мужество, героизм, смелость. Помню, как писал на него характеристику на награждение его орденом Красной Звезды. Помню его как очень общительного товарища, у которого в полку были все друзья, а он для всех был хорошим товарищем. По возвращении я недосчитал очень много лётчиков полка, которые отдали свои жизни в борьбе с немецкими захватчиками за нашу Родину. Не было среди лётчиков и Тимура.

Я пытался узнать у ребят, где и когда погиб Тимур. Внятного ответа мне дать никто не смог, потому что в жестоких воздушных боях, от Главного Кавказского хребта до центральной Украины, наши потери были огромными, а каждая новая потеря отодвигала в памяти старую потерю на задний план».

Письмо однополчанина Тимура – Курбана Аннаева: «Уважаемый Гайдар! С Тимуром я служил в одном полку. К сожалению, летать с ним на боевое задание мне не приходилось. По сравнению с Тимуром мы были еще молоды, в то время они уже считались «старичками»,  обстрелянными и опытными боевыми лётчиками. Воевали мы в одном полку, но в разных звеньях и эскадрильях – на Северо-Кавказском фронте (на Кубани), на 4-м Украинском, на Южном фронте и т.д.

Обстоятельства, где и как погиб Тимур, к сожалению, мне неизвестны. Мы знали всё только в общих чертах. Это мог знать тот, кто непосредственно летал с ним в паре или в звене, если он жив.

Я знал Тимура как однополчанина, как храброго, честного, исполнительного и решительного боевого летчика. Я всегда буду помнить о Тимуре только с положительной стороны».

Письмо генерала-майора в отставке, Героя Советского Союза Геннадия Шадрина: «Дорогой Гайдар! Да, с Тимуром я воевал в одном полку и в одной эскадрилье. Это было в 1942-1943 годах в 975-м истребительном авиационном полку. В 1943 году полк был переименован в 117-й гвардейский авиаполк.

С Тимуром мы были хорошими друзьями. Это был прекрасной души человек, прекрасный лётчик и надёжный друг. Все в полку его очень и очень уважали за смелость, за его задор и весёлый характер. Он пал смертью героя в неравном бою. Мы, его однополчане, всегда с любовью вспоминаем о нём на наших встречах и говорим огромное спасибо его родителям, что они воспитали такого прекрасного человека – защитника нашей любимой Родины».

«И З В Е Щ Е Н И Е

Ваш сын – младший лейтенант ЯЗЫЧБА ТИМУР ШАБАНОВИЧ, уроженец города Гагра, Абхазия, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб при выполнении боевого задания 31 июля 1943 года.

Похоронен …. (место похорон).

Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии (приказ НКО СССР № ______).

КОМАНДИР ЧАСТИ 40486

Майор (подпись: Гроховецкий и печать)».

С неспокойным сердцем ушли из жизни родители Тимура, так ничего и не узнав о месте, где похоронен их сын, ведь, как известно, принято считать, что счастливы те, кто знает, где покоятся их родные, – место на земле, где сердцем можно почувствовать, что они рядом. Святое место.

Сёстры – Венера, Надежда и Назика – ни на минуту не переставали верить в то, что обязательно найдут место, где похоронили Тимура. Они побывали и в Донецке, и в Краснодаре – там, где можно было хоть что-то узнать о брате.

Воспоминания Венеры Шаабановны Язычба – старшей сестры Тимура:

«Во время войны, в 1942 году, Тимур прилетел в Сухум. Пролетая над городом, он с самолёта махал рукой и приветствовал всех, а наши соседи, армяне, увидев это, закричали: «Это Тимур, это Тимур прилетел!».

В те годы аэродром находился в с. Эшере, на том месте, где много лет спустя была построена спортбаза. Я взяла своих детей – маленького Нурика и старшего Зури и побежала на аэродром.

После войны, спустя много лет, к нам в гости часто приезжал его товарищ из Ростова, летчик Александр Шишков. Он много рассказывал о Тимуре.

В 1948 году мы с сёстрами Надей и Назикой поехали в Донецк, так как узнали, что один из его товарищей погиб там. Думали узнать что-нибудь и о Тимуре. Люди, с которыми нам довелось там повстречаться, рассказали, что однажды при обстреле самолёта один лётчик выпрыгнул с борта и повис на дереве. Жители той местности видели его, но днём боялись подойти, а к вечеру лётчик умер. Его похоронили. Нам сказали, что женщина, которая знает, кто тогда погиб и где он похоронен, находится в отъезде, и что она свяжется с нами, как только приедет. Но с нами больше так никто и не связался.

Потом мы услышали, что где-то за Краснодаром утонул в болоте самолёт. В нём был лётчик из Абхазии. Мы пошли в военкомат. Там нам сказали, что лётчик действительно был из Абхазии, им оказался русский парень из Ткуарчала».

Этот короткий рассказ сестры длиною в целую жизнь говорит о тех переживаниях, которые довелось испытать ей и всей семье при поисках брата, а то тепло, с которым она рассказывала о последней короткой встрече с Тимуром во время войны, хранилось в её сердце до конца жизни.

У сестры Тимура – Назики, которая в настоящее время живёт в г. Гагре, всё ещё теплится надежда что-нибудь узнать о месте, где похоронен брат, и кажется, что пока она жива, эта вера не покинет её.

В марте 1985 года в газете «Авангард» появляется ещё одна статья о Тимуре Язычба – «Сокол из Абхазии», автор С. Таранцев. Она также была посвящена 40-летию Великой Победы. В ней рассказывается о семье Тимура, о разных боевых эпизодах из его жизни.

Говорят: председатель Совета ветеранов 117 ГИАСКП, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации в отставке, заслуженный военный летчик СССР, депутат Одесского областного Совета народных депутатов Г.А. Шадрин, бывший командир 117 ГИАСКП, генерал-майор в отставке Г.И. Гроховецкий.

1. Комиссар эскадрильи – летчик Добров Евгений Николаевич, 1919 года рождения, русский.

Бесстрашно сражался в боях с фашистскими захватчиками, совершил около 80 боевых вылетов, в сложных горных условиях надёжно прикрывал сухопутные войска, корабли Черноморского флота, главные перевалы Кавказского хребта и г. Сухуми. В сентябре 1942 года его самолёт был сбит, а Добров смертельно ранен. Похоронен в селе Эшере. За его могилой ухаживают ученики Эшерской школы.

2. Летчик Язычба Тимур Шаабанович родился в 1918 году в г.Гагре в абхазской семье.

После тяжелых и изнурительных боёв на Кавказе Язычба воевал на Южном фронте. Со дня участия в боях он совершил 150 боевых вылетов, сбил пять самолетов врага, в том числе три при защите главных перевалов Кавказа. В одном из групповых воздушных боёв его самолёт был сбит и загорелся, а раненый Язычба Т.Ш. направил его в окоп врага и погиб.

3. Первый комиссар полка – летчик Аргун Виктор Константинович. Уроженец города Гудауты, абхазец, член КПСС.

Был мужественным и смелым летчиком, не оставлял своих товарищей в беде. Так, когда самолёт Доброва был сбит и упал в горах, он в сложнейших метереологических условиях нашёл место падения, совершил посадку на крайне ограниченную площадку, подобрал смертельно раненного Доброва и перелетел с ним на аэродром Эшеры. В ноябре 1942 года Аргун погиб. Он похоронен в селе Куланырхуа. Его имя носит средняя школа № 2 г. Гудауты. Но каким-то образом во время войны командование части упустило вопрос о награждении погибших лётчиков в боях за Кавказ.

Анна КЕРОПЯН, Благотворительный фонд Первого Президента Республики Абхазия

На wснимке: Тимур Язычба (слева) с боевым другом Г. Шадриным.