Толпы, в основном женщины и дети, ломились из Абхазии в Адлер. А молодые ребята призывного возраста, в подавляющем большинстве этнические абхазы, прорывались в Абхазию – к своим, защищать страну и народ. Грузинские же вооруженные формирования, сразу после высадки десанта в Цандрипше, воспользовавшись превосходством в вооружении и отсутствием связи с Сухумом, хозяйничали здесь. На российской стороне стояло много разных людей. Пошел я сквозь толпу через мост, остановил меня толстый грузин-гаишник с автоматом, висящим на его шее, потребовал документы, спросил фамилию, услышав, что я абхаз, ударил меня. Времени на раздумье не было, я нанес ему удар в челюсть, гаишник упал, автомат свалился с его толстого брюха. Боковое зрение зафиксировало человек 6-7, которые ринулись к гаишнику на помощь. Ну, а дальше, как у Владимира Высоцкого в песне «...напоследок чудил, выбил окна и дверь, и балкон уронил». Вырубить меня смогли далеко не сразу. Помню своё абсолютное хладнокровие. Затащили за будку у старого моста через Псоу, держали плотно за руки. Тот самый гаишник подошел, передёрнул затвор и поднял автомат. Было четкое осознание своей невиновности и абсурда происходящего. Мент посмотрел на меня, опустил автомат и по-русски сказал: «не могу», потом совсем расклеился. Начали искать исполнителей, но, справедливости ради надо сказать, исполнителей на эту роль не находилось. Происходило это в присутствии сотен людей. В толпе арестовали еще нескольких человек. Затащили вместе со мной в будку, заперли. Ребята были исключительно абхазы, из разных районов Абхазии, к сожалению, не успел узнать имена всех. Помню фамилии только двоих, один – Гогуа с предгорий Очамчырского района, а второй – Барцыц. Мы молчали, нам запрещали переговариваться, иногда выводили по одному на допрос.
Мне повезло: со мной вместе в лапы грузин попал человек, пытать и оставлять которого в заключении грузины не посмели. Это был англичанин Ричард Клогг, профессор Оксфордского университета, знаток и автор книги о современной истории Греции. Мхедрионовцы поначалу арестовали его, приняв за Джорджа Хьюита – большого патриота Абхазии, уникального специалиста кавказских языков, профессора Лондонского университета. Когда они приняли решение отпустить Ричарда Клогга, он отказался уйти без меня. После шести часов переговоров отпустили и меня. Довели до моста, сказали, что отпускают только благодаря англичанину, добавили, что ни один из тех абхазов, с кем я сидел в будке, в живых не останется. Сперва я подумал, что это банальные угрозы, но никого из тех, кто был арестован на Псоу, я больше никогда не видел.
Переходя мост, я думал, что эти гады ещё горько пожалеют о том, что творят. А профессор Ричард Клогг взял с собой фотоаппарат и, переходя мост, фотографировал происходящее. Многие из тех, кто был причастен к арестам абхазов по этническому признаку, попали в его объектив. Профессор Клогг подробно описал все увиденное, сделал это достоянием правительства Великобритании и всех международных организаций, работавших там. Думаю, что это послужило уроком для Британии, диктовавшей в тот период истории схему действий и бывшему Советскому Союзу, и грузинским властям – формы этнических чисток абхазов, армян, русских и всех других народов негрузинской национальности, проживавших тогда в Абхазии. А для меня моё абхазское самосознание получило незыблемое подтверждение – оно должно кристаллизоваться на осознании: Родину и свой народ надо защищать любой ценой! И защитили – живущие в Абхазии. мы – абхазы, и армяне, и русские, и граждане других национальностей.
Моё мнение: если Абхазия хочет отстоять свою независимость, а абхазский народ сохранить свою идентичность, частью которой является абхазская государственность, то с этой темой надо очень внимательно и скрупулезно разбираться. Особенно ярко этот вопрос стоит, когда речь заходит об этнических абхазах, которые хотят вернуться к себе на Родину. Не будет доверия тому руководителю Абхазии, который не сможет обеспечить этот важнейший аспект социальной справедливости для абхазского этноса.
Отношения Абхазии с Россией сейчас тоже проходят экзамен временем. Россия рядом, более того, мы в большинстве своём ещё и её граждане. Что это означает для жителей Абхазии, мы знаем не понаслышке!
Многое происходящее сегодня в мире не умещается в существующую концепцию межгосударственных отношений, в которой механизмов обеспечения равенства государств перед законом достаточно, а политической воли – нет! То же самое можно сказать и о внутреннем устройстве большинства современных, даже высокоразвитых стран. Абхазия в этом смысле, увы, не исключение, хотя, имея возможности сравнивать ситуацию с другими, могу сказать, что мы у себя еще неплохо справляемся. Хочу привести ответ одного из студентов вуза, который сказал так: «В современном обществе социальное равенство невозможно в принципе. Дело в том, что общество разделено на разные слои, и в зависимости от того, какой слой представляет тот или иной человек, он и будет получать то или иное количество социальных благ. Ведь не может владелец завода зарабатывать столько же, сколько простой рабочий. Конечно, нижнюю планку доходов населения должно контролировать государство, а вот верхнюю люди устанавливают самостоятельно, в зависимости от их навыков и умственных способностей». Не очень хочется соглашаться с этой студенческой формулировкой, но если смотреть хоть иногда правде в глаза, то это реальность. В Абхазии это социальное разделение определила Отечественная война ее народа и 31 год событий после нее.
Сейчас наша Абхазия переживает очень ответственный момент – избирает президента своей страны. Идет второй тур. Избиратели в наше сложное время в большинстве своём – простые граждане. Делая свой выбор, мы должны четко понимать, кто из кандидатов на пост президента Абхазии будет наиболее доступен народу, кто из них лучше услышит нас, кто реально поможет, опираясь исключительно на интересы народа, на внутренний человеческий и материальный ресурс.
Владимир Какалиа, магистр гуманитарных наук по дисциплине «Изучение мира», Брадфордский университет, Великобритания (2001 г.), судебный эксперт по гражданским делам
