Но стоит сделать скачок во времени и пространстве и приехать после восьмимесячного перерыва в Абхазию, как эти перемены, пусть даже и небольшие, бросаются в глаза. Но несмотря на это, мы снова улыбаемся, радуясь встрече со старыми и новыми знакомыми, с незабываемыми южными пейзажами, с неповторимым абхазским колоритом.
В мае 2024 года я – автор книги и моя жена-редактор – привезли в Абхазию только что изданную книгу «Абхазский алгоритм», на страницах которой отразились наши предыдущие впечатления от пребывания в Стране Души. И каждый раз к ним прибавлялись всё новые и новые, которые и отражены в очерке «Абхазский алгоритм III».
Руслан и Гурам
В первый же день нашего пребывания в Сухуме дарим книгу её героям. Прежде всего водителям маршрутного автобуса «Рынок – Каманы» Руслану и Гураму. Руслан долго благодарит за книгу. Помнил меня ещё по прошлому приезду и по очерку в газете «Республика Абхазия».
– Буду читать! Спасибо!
Если абхазец сказал «буду», значит, обязательно будет. А для автора и редактора – это самое главное. Иначе и писать нет смысла.
Автобус «Рынок – Каманы» отходит по расписанию ровно в установленное время – хоть часы проверяй. На маршруте работают посменно два наших героя – Руслан и Гурам. Оба – профессионалы своего дела. Днём вокруг рынка собирается неимоверное количество машин. Улицы уставлены автомобилями так плотно, что между ними не пройдёт и лезвие ножа. Не все водители сумели бы пробраться сквозь этот хаос. Но наши выводят автобус из лабиринта автомобильных нагромождений с ювелирной точностью. Вот что значит опыт, уверенность и точный глазомер.
Наш рейсовый автобус как-то задержался на час. Пока он наполнялся людьми, в основном женщинами с пакетами, узлами и сумками, между пассажирками разгорелся диспут. Из него мы узнали, что все эти женщины, как правило, члены больших семей. Оказалось, по традиции старшему в семье не принято разговаривать с невесткой. Женщины заняты домом и хозяйством, мужчины – добытчики. Поэтому говорить вроде бы и не о чем. Каждый занят своим делом.
Женщины, зная, что дома особо не разговоришься, пошли мести улицу языками, успев рассказать пассажирам обо всём на свете и прежде всего – о делах семейных. Но все, как одна, согласились, что несмотря на семейные строгости, живут дружно. А это – главное.
В общественном транспорте за проезд принято платить при выходе. Как-то в одной из маршруток пассажир дал водителю мелочью на рубль больше и задержался в ожидании сдачи.
– Какая сдача?! – удивился водитель. – Где я тебе рубль возьму? Что он есть, что его нет – ничего не меняет. Ты что, не местный? На тебе два рубля. Теперь ты мне рубль должен. Но этот долг я тебе прощаю.
Удивил ещё один, казалось бы, незначительный эпизод.В маршрутном такси очередь на выход. Каждый спешит расплатиться. Никто не смотрит, правильно ли водитель дал сдачу. Но один из пассажиров, молодой человек, возвращается и просовывает в окошко водителя десять рублей:
– Лишние дали, – объясняет он.
Как вы думаете, кто кому сказал «спасибо!» Правильно: «спасибо» сказал молодой человек. Хотя для российского обывателя должно быть наоборот. По идее и мы должны были бы говорить «спасибо» нашим водителям при вручении книги. Но они всякий раз благодарили нас, приветствуя, когда проезжали мимо.
Изабелла Константиновна
У Изабеллы Константиновны в кафе тишина – ни одного посетителя. Время не обеденное. Хозяйка встречает нас словно родных. Вручаем книгу. Ахнув и полистав её, с изумлением видит свою фотографию в главе «Вкусная кухня». Зовёт коллег. Все улыбаются. На лицах неподдельная радость. Вышедший из подсобки молодой абхазец тут же благодарит:
– Спасибо вам! Такую книгу написать!..
– А какую такую? – спрашиваю, – Вы же её ещё не читали.
– Не читал. Но вижу…
– Что видите?
– Книгу. Хорошую книгу…
Изабелла Константиновна тут же предлагает пообедать: солянка, хашлама – на выбор.
Время не обеденное, пришлось отказаться.
– Но я вас так не отпущу. Присаживайтесь на своё любимое место.
Буквально через три минуты она приносит изящный графинчик с изящным маленьким носиком. В графинчике благородного чайного цвета напиток.
– Пейте на здоровье.
Я пригубил. Коньяк высокой пробы. Даже не ожидал.
– Откуда? – спрашиваю.
– Местный. Берём прямо у хозяина винного заводика. Никакой халтуры.
– Это сразу чувствуется. Не коньяк, а лекарство. Хотя одно другого не исключает.
Принесённые под коньяк киви были тоже как нельзя кстати. Вышли из кафе просветлёнными, но трезвыми.
Следующий приход к Изабелле Константиновне я решил отметить бутылкой холодного пива – на улице было слишком жарко.
Пока хозяйка ходила за пивом, обратил внимание на двух пожилых мужчин: один немой, второй глухой. Заказали по пятьдесят грамм водки и котлетки с картошкой. Сидели молча, тихо. Выпив и закусив, начали жестикулировать. После второй рюмки язык жестов стал похож на ритуальный танец шестирукого Шивы: руки ходили вверх, вниз и в стороны, выражение лиц менялось столь быстро, что было непонятно: сердятся они или радуются. Такого «красноречивого разговора» я больше нигде не видел. Заказали они третью рюмку или нет, трудно сказать. Могу себе только представить, до какого накала мог бы зайти у них диалог.
Хозяйка принесла пиво.
Еле всучил ей положенные деньги.
– Тогда я принесу вам вкусную котлетку к пиву.
– Вы меня балуете, Бэлла, я не заслужил.
– Пить пиво без ничего как-то нехорошо…
И она принесла к пиву действительно вкусную котлетку под острым соусом, присыпанную кольцами маринованного лука.
– Подарок, – добавила она.
– Бэлла, это в последний раз. Не могу же я пользоваться вашей добротой столь безнаказанно. Иначе потеряете постоянного клиента.
– Это я от чистого сердца.
– Я тоже от чистого сердца.
Инга
Наша соседка Инга, живущая этажом выше, всегда готова нас побаловать: принести горный мёд, угостить ежевичным или инжировым вареньем, поделиться молодым вином. Мама Инги – Заира – а ей, слава Богу уже за 80, живёт в селении Атаре на левом берегу реки Кодор. Инга дала прочесть ей нашу книгу. Для нас стало приятной неожиданностью, что мама не только прочла книгу, но и поделилась впечатлениями с дочерью: «Это удивительно! Как русские так почувствовали душу абхазского народа!». Для меня как писателя это была самая высокая оценка «Алгоритма». Инга – филолог, преподаватель русского языка в университете, поэтому читала книгу, в отличие от своей мамы, как профессионал. Было особенно приятно, что прежде всего она обратила внимание на стихи, которые предваряли главу «Абхазский алгоритм II». Поблагодарив нас и найдя нужную страницу, вслух прочитала:
Я слушаю музыку музык,
Сплетённую из ничего,
Музыки небесные узы –
Знамение мира Его.
И вот я над Понтом Эвксинским
Абхазии русский пиит –
Всё так далеко и так близко,
Когда ачамгур зазвенит.
– Как это здорово сказано: «Абхазии русский пиит!»
Эмма и Раиса
В кафе «Мухус» мы традиционно назначили встречу с нашими добрыми приятельницами Эммой и Раисой, чтобы отметить выход в свет «Абхазского алгоритма». Как всегда, женщины пришли с подарками: в цветастом бумажном пакете оказались две бутылки. Одна с местным вином «Псоу», другая – с элитным коньяком «Абхазский» десятилетней выдержки, который даст фору самым дорогим изысканным мировым брендам. А вино «Псоу» – одно из лучших вин Абхазии – не уступит по вкусу французским и итальянским винам.
За неделю до этой встречи мы вручили им нашу книгу. Эмма призналась, что прочла книгу не один раз и долго благодарила за доставленное удовольствие и возможность узнать о своей родине то, на что раньше просто не обращала внимания. Больше всего её покорили теплота и любовь к абхазскому народу. Неудивительно – в основе этой любви лежит наша общая православная вера. Оттого мы так хорошо понимаем друг друга, оттого и чувствуем себя здесь как дома.
Заказав фирменные хинкали с бараниной, чебуреки и греческий салат, попросили официантку открыть нам бутылочку принесённого с собой «Псоу».
– Спиртное с собой не разрешается, – сообщила официантка.
– А сделать исключение для писателя можно? – попросила Раиса.
– Для писателя? Но только как исключение.
Хинкали с чесночным соусом и греческим салатом очень хорошо сочетались с «Псоу». Вино было замечательным, дамы разговорчивыми, блюда вкусными и сочными. Счёт за услуги оказался раза в два ниже, чем, к примеру, в Питере. Мировые проблемы мы не обсуждали.
Абхазский народ открыт для мира, поэтому так нам и понятен. И когда запускают процессы расторжения братских уз, начинают противопоставлять один народ другому, искать соринку в чужом глазу, не видя бревна в своём, предъявлять претензии по поводу и без повода – ни к чему хорошему это не приводит. Гордый и справедливый абхазец никогда не пойдёт на сделку, где правит одна только выгода и больше ничего. Страна Души живёт другими мерками.
СТАРЫЕ КАРТИНКИ
В НОВОМ ОБРАМЛЕНИИ
Рынок
Конец мая 2024 года встретил нас неустойчивой погодой: и жара, и дождь, и ночная прохлада. Рынок почти не изменился. Народу пока немного. Приезжих почти не видно.
На рынке нас помнили. Особенно в тех местах, где делали постоянные покупки:
– Как здоровье? Всё в порядке?
– Всё в порядке.
– Ну и слава Богу!
– Пиво свежее?
– Сегодня привезли. Сто рублей кружка. Да-да, стало дороже. Аренду повысили. Хочешь-не хочешь, приходится поднимать цены, чтобы хоть как-то выжить.
Цыганки, как и прежде, сидят на ящиках и зычными голосами вещают чуть ли ни на весь рынок: «Отрава, отрава, отрава!»
– А где майки, трусы – спрашиваю, – раньше были.
– Раскупили, – отвечает та, что постарше. – Раньше много чего было. Осталась одна отрава.
– Травить-то кого будем?
– А кого хошь. Только нас не трожь…
– Ладно. Тогда сфотографировать тебя можно, красавица?
– Нет, нет, нет! – испугалась цыганка, замахав руками, словно ветряная мельница, – ни в коем случае! Я же сказала – не трожь.
Мимо проходит конкурентка. Но, по-видимому, из другого табора:
– Мухобойки! Хорошие пластмассовые мухобойки. Сто рублей штука, последняя мухобойка. Отдам за пятьдесят.
Никто не берёт. В этом году мух чего-то не видно. Цыганку перебивает соседка – женщина с чётко очерченным профилем:
– Штаны, брюки, штаны!
Отрава со штанами ведут явную конкуренцию.
Слава Богу, штаны ещё не раскупили. А если раскупят? В чём ходить тогда будем?
Поддавшись примеру зазывал, с параллельного прилавка раздаётся хорошо поставленный голос:
– Одеяла, подушки, наволочки! Дёшево!
Тем не менее всё подорожало. Автобусы и троллейбусы на пять рублей. Пиво на двадцать. Всё остальное – тоже. Начнётся сезон – цены будут ещё выше.
Отдых на море становится дорогим удовольствием.
Транспорт
В рабочие дни автобусы и маршрутки обычно переполнены. Люди едут на работу, на рынок, везут детей в школу. По маршруту следования пассажиры входят и выходят, заранее предупреждая водителя, где остановиться: «На углу, пожалуйста», «Мне – у банка», «А мне – у школы», «У светофора тормозни», «У больницы», «У магазина можно?» «Останови у лавочки», «Между домами». И действительно, и лавочка, спрятанная в придорожных зарослях, имеется, и банк на месте, и светофор, как специально горит красным – выходи без проблем. Водитель понимает всё с полуслова. Маршрут наезженный, пассажиры все знакомые.
Опаздываем на встречу. Автобус задерживается. Останавливаем видавшую виды «Тойоту». Садимся в машину. Не спросив ни о чём, водитель тут же трогается с места, поинтересовавшись лишь, куда после обезьяньего питомника ехать: прямо или налево под мост.
– Под мост, – отвечаю я, – там через двести метров кафе «Мухус».
– Возьмите за проезд, – жена попыталась расплатиться с водителем.
– А что – это обязательно? Будете так себя вести, в следующий раз не повезу.
Да, надо не забывать – это Абхазия. Добрые дела здесь не имеют денежного эквивалента. Они сами по себе – от широкой души.
Остановившись у кафе, водитель – поджарый, загорелый мужчина с открытым взглядом глубоких карих глаз – вышел из машины и открыл даме дверцу.
– Как вас зовут? – спросила жена.
– Альберт, – отозвался владелец «Тойоты».
– А нельзя ли вас сфотографировать?
– Отчего ж нельзя. Фотографируйте.
– Это для будущей книги, – пояснила жена, – а нынешнюю про Абхазию мы вам дарим прямо сейчас.
Альберт растрогался. Поблагодарил за неожиданный подарок.
– А это наш писатель собственной персоной, – показала на меня жена.
Мы с Альбертом раскланялись.
В Абхазии машин много, и все разных современных марок. Как же было удивительно – увидеть в Сухуме «козла» (так в советские времена называли машину ГАЗ-69), с надписью по борту «Милиция». Подумал, что это ретромобиль, купленный на рынке старых автомобилей. Раритет! Ан, нет – оказался рабочей лошадкой, ещё не списанной по старости. Не переименовали абхазцы милицию в полицию. Не поддались влиянию Запада. И правильно сделали. А мы в России в 2011 году милиционера превратили в полицейского. И получился у нас советский полицейский.
Среди бегущих по городу машин изредка можно встретить белую красавицу «Волгу» (Газ-24), будто вчера сошедшую с конвейера. Чем-то напоминает «Volvo 144» 1974-го года выпуска. Кто-то постарался придать ей изначальный вид. Так и человек: ухожен, со вкусом одет – привлекателен. Одет кое-как – неинтересен. В Абхазии местные, особенно молодёжь, одеваются просто, но элегантно. И к выражению «По одёжке встречают, по уму провожают» можно добавить: «С улыбкой встречают, с теплом провожают».
