Эти слова я могу сказать только об одном человеке. И этот человек – Карлен Арсенович Яланузян, ушедший от нас 3 октября.
Могу сказать не потому, что он был моим близким родственником, не потому, что мы жили недалеко друг от друга в Сухуме, ходили друг к другу в гости, вместе смотрели футбольные передачи.
Я пишу эти слова, потому что он всей жизнью своей заслужил письменного прощального слова. Пишу, чтобы воздать должное его светлой памяти.
И ещё пишу, не в последнюю очередь, и для себя: для успокоения и облегчения своей души, иначе могу и не выдержать.
Имя Карлена Арсеновича всегда было на моём слуху: в детстве, в школьные и студенческие годы, и в зрелые годы моего сочинительства, которые продолжаются уже несколько десятилетий. Мой отец всегда его ставил в пример.
Помню: меня, младшеклассника, Карлен, старшеклассник, водил в школу, держа меня за руку: так мы переходили улицы, так доходили до двери класса. И вот сейчас я вдруг осознал, что он никогда её и не отпускал – до последнего своего дня: когда мои первые литературные пробы начали печататься в детской газете, затем в журналах. Да и после выхода отдельными книгами они находились в поле зрения Карлена: он постоянно участвовал в моей писательской жизни добрыми советами, дельными предложениями, глубокими рецензиями.
Карлен – выпускник сухумской армянской средней школы имени Туманяна, учёбу завершил на золотую медаль, с отличием окончил отделение журналистики Ереванского госуниверситета и вернулся в родной город. По совету Сергея Иосифовича Саркисяна свою журналистскую деятельность начал в газете «Дроша» Гулрыпшского района, затем из-за нехватки педкадровсогласился работать и преподавателем армянского языка и литературы Лабрской школы, где некогда учительствовал и написал свой первый рассказ будущий классик армянской литературы Беник Сейранян. Затем он переехал в Ереван и всю свою дальнейшую жизнь связал с журналистикой будучи куратором СМИ по ЦК КП Армении, первым заместителем председателя Гостелерадио и руководителем межгосударственной компании «Мир».
Тесно мы работали с Карленом над составлением ставшего бестселлером альманаха «Гракан Амшен», выпущенного Союзом писателей Армении: альманах состоял из произведений армянских авторов, проживающих в Абхазии, и переводов произведений абхазских писателей на армянский язык.
С готовностью принял Карлен моё предложение перевести на армянский язык роман Даура Начкебиа «Берег ночи». Переводил стремительно и качественно, ежедневно сообщая мне «о положении вещей». К оформлению романа он привлёк и сына – Микаела, который предложил несколько вариантов обложки. Окончательный вариант был одобрен Дауром Начкебиа. Карленконтролировал процесс создания книги на всех этапах, как говорится, стоял над головой наборщика, верстальщика, печатника. Роман вышел под моей редакцией в издательстве Союза писателей Армении с предисловием ВаграмаМартиросяна.
Близко к сердцу принял весть о кончине Карлена Даур Начкебиа. Он просил передать соболезнование его семье – сестре Карине, сыновьям Арсену и Микаелу. И ещё хочу добавить, что перу Карлена Яланузяна принадлежат переводы произведений Юлиана Семёнова, Норы Аргуновой, Наринэ Абгаряни других авторов.
Вот что пишет о нашей тяжёлой утрате Владимир Зантариа: «Дорогой Артавазд, глубоко соболезную тебе, родным и близким моего друга КарленаАрсеновича! Ты, я думаю, помнишь о том, как этот замечательный журналист принимал меня в Ереване еще в начале 80-х годов, куда я был приглашен на семинар известного международного обозревателя Каверзнева (к сожалению, не состоявшегося). Я хочу написать о подробностях этого потрясающего приема! После той далекой поездки я встречал дорогого Карлена здесь, в Абхазии, и он с удовольствием принял мое приглашение на свадьбу моего родственника в красивой и гостеприимной абхазской деревне. Я всегда буду помнить этого светлого, доброго и на редкость отзывчивого человека, трепетно относившегося к нашей абхазской истории и культуре!»
Помню, как воодушевился Карлен, когда узнал, что Владимир Зантариаработает над романом «Дверь, приоткрытая во вчера». Он сказал, что уверен: роман заинтересует армянского читателя.
Я же в свою очередь уверен, что он обязательно перевёл бы его на армянский язык, потому что мимо его внимания не проходили значимые произведения.