Но, как известно, бывших дипломатов не бывает. Максим Гвинджия – политик, известный не только в дипломатических кругах Абхазии, но и далеко за её пределами. Он внес большой вклад в дело международного признания Абхазии. Был сотрудником МИДа Абхазии двенадцать лет – с 1999 по 2011 год. Нет сомнения, что именно ему известны фундаментальные основы дипломатии. Работая во внешнеполитическом ведомстве страны после войны, он активно участвовал в переговорном процессе. Ведь, как говорил советский дипломат № 1 А. Громыко, «лучше десять лет вести переговоры, чем один день – войну».
Максим Харитонович Гвинджия родился 13 марта 1976 года в городе Сухуме. В 1998 году окончил Горловский государственный педагогический институт иностранных языков. С 1999 года работал в аппарате Министерства иностранных дел Абхазии. С 1999 по 2002 год работал в отделе переводов МИДа. В 2001 году проходил обучение в области ведения переговоров в Гарвардской школе права. С 2002 по 2004 год – начальник международного отдела МИДа. С 2004 по 2010 год – заместитель министра иностранных дел Абхазии. В 2004 году проходил обучение в области защиты прав человека в Институте Южного Уэльса. C 2005 года – представитель непризнанной Республики Абхазия в Организации наций и народов, не имеющих представительства (UNPO), действующей при ООН, член президентского совета Организации непредставленных народов. С 2010 по 2011 год – министр иностранных дел Республики Абхазия. С 2011 по 2015 год был вице-президентом ТПП РА. С 2015 года по настоящее время – вице-президент Международного фонда «Апсны», в настоящее время проректор по международным связям и экономическим вопросам АГУ и помощник Президента РА по международным делам.
– Что дало Абхазии признание как суверенного государства Великой Россией и другими странами, что мешает дальнейшему развитию этого процесса и о других аспектах дипломатии страны рассказывает Максим Гвинджия:
– Для нас признание – это политическое событие, утверждение правоты нашего курса на независимость. Но и ещё, признание – это торжество международного права. Сразу после признания Абхазии Россией наши люди поверили в будущее, вернее, поверили в безопасное будущее. Если раньше мы жили в ожидании новой войны с Грузией, то после признания мы почувствовали, что угроза войны исчезла, и мы стали инвестировать в будущее. Вот что самое главное. Вот что это признание нам принесло. Мне часто приходилось отвечать на вопрос, как мы оцениваем свой государственный статус с точки зрения международного права (все-таки большинство стран мира не признали независимость республики). К сожалению, ситуация в мире такова, что международное право весьма специфически трактуется мировым сообществом и в этой трактовке навязывается миру странами Запада. Сегодня наиболее актуальной становится позиция России и стран глобального Юга относительно многополярного мира и верховенства международного права – а не правил, придуманных Западом. С одной стороны, принцип территориальной целостности, с другой – право народа на самоопределение. Помимо правовых аспектов нашего права на независимость, есть еще всеми забытая конвенция Монтевидео 1933 года, которая определяет критерии государства – постоянное население, определенная территория, правительство и способность устанавливать международные отношения. Абхазия основывается в первую очередь на международно-юридических основах своей независимости, а также на фактических, потому что Абхазия независима столько же лет, сколько и другие страны СНГ.
Как и любая другая страна, Абхазия стремится строить свое государство. Благодаря поддержке России Абхазия решает многие социальные, инфраструктурные и экономические вопросы.
Возвратимся к событиям 1991-1992 годов. Грузия отделилась от СССР, но мы голосовали за сохранение нашей республики в составе СССР, который потом распался. Тем не менее есть исторические предпосылки: Грузия вернулась к Конституции 1925 года, когда Абхазия не была частью Грузии. Грузия денонсировала все Постановления советского правительства, а значит, и Постановление Сталина о присоединении Абхазии к Грузии.
Международное сообщество и, в частности, ООН на момент признания Грузии в границах, которые включали в себя Абхазию, совершили ошибку. На тот момент они не имели права принимать Грузию в ООН без нерешенного её внутреннего территориального конфликта. Об этом Владислав Григорьевич Ардзинба написал письмо Генсеку ООН Бутросу Бутрос-Гали.
Абхазия – независимая страна. Для нас признание необходимо не только для подтверждения нашей независимости, укрепления нашего статуса. Эти причины менее важны. Для нас признание необходимо для того, чтобы развивать отношения с другими странами, и в первую очередь экономические. Само признание не может давать ощутимые результаты. Мы должны концентрироваться на повышении уровня жизни населения. Очень трудно лоббировать признание Абхазии, имея проблемы внутри страны. Мы должны убеждать партнеров в том, что им выгодно сотрудничать с Абхазией. Часто мы не используем весь потенциал, который открывает международное сотрудничество. Устанавливая отношения с другими странами, мы также одновременно должны запускать и экономические связи с теми странами. Да, есть страны, которые хотят, но не могут признать нас по политическим причинам – боятся США, которые открыто угрожают им.
Признание Абхазии другими странами должно быть нам важно и выгодно, в первую очередь в экономическом плане. С некоторыми странами мы можем и без признания торговать. Мы очень консервативны. В абхазской политике некоторые проблемы, которые в обычном мире давно решены, появляются как новое и неожиданное. И мы считаем, что для их решения нужны исключительно только финансы. Но это не так. Есть и другие пути решения таких вопросов. Нужно ездить к людям, которые пережили и прошли этот путь. Международная деятельность – это не только политика или торговля, но это в первую очередь обмен опытом. На дипломатической службе моя работа не заключалась лишь в дипломатических приемах и в решении политических вопросов. Большая часть моих встреч и консультаций касалась развития бизнеса и привлечения инвестиций. Мало кого интересует в мире наше право на независимость или детали конфликта – люди хотят развивать отношения и сотрудничать. Как и говорил ранее, дипломатическая служба открыла для меня доступ к международному опыту и к инновациям, которые я всегда мечтаю применить у нас.
Женевские переговоры – важный механизм для нашей внешней политики. Это единственная международная площадка, на которой мы официально заявлены. Несмотря на отсутствие ощутимых результатов этих переговоров, которые ведутся с 1994 года, уверен, что Женевские Дискуссии важны. На них иногда решаются насущные проблемы ежедневного взаимного сосуществования Абхазии и Грузии, пограничного вопроса. Просто не надо придавать слишком большое значение этой площадке – не нужно тратить все время на переговоры с врагом, надо также искать друзей. Я объездил всю Латинскую Америку, Африку, Азию, Европу. Помню время, когда некоторые страны Евросоюза готовы были напрямую отправлять нам свои товары и покупать нашу продукцию. Министерства иностранных дел и экономики должны очень тесно сотрудничать, чтобы внести вклад в дальнейшее экономическое развитие.
Путешествия открывают для нас мир и дают нам доступ к инновациям во всех сферах жизни современного общества. Развитие инноваций и новых технологий давно стали реальностью в других, более молодых странах, чем Абхазия. Мы стоим на месте и думаем, что весь мир тоже стоит на месте. Боязнь прогресса – это не редкость. Все народы проходят такую стадию. Просто надо понимать, что, оставаясь в архаичных рамках, мы не остановим вызовы будущего. Мир уже давно глобален. Нам не отделиться от него никакой стеной. Более того, исторические процессы цикличны. Мы должны делать свою домашнюю работу и готовиться к будущим вызовам.
