(Записано в дневнике)
Члены Комитета солидарности с Абхазией, созданного 23 августа 1992 года, на десятый день после начала грузинской агрессии в Абхазии, это – Ирфан Аргун, кабардинец Рахми Туна и Полномочный представитель Абхазии в Турции Владимир Авидзба принимают решение немедленно выехать в особо пострадавшие районы Турции, где проживают абхазцы, чтобы выяснить размеры бедствия, определить возможности оказания им помощи.
В Полпредстве была готова к отправке в Абхазию гуманитарная помощь – несколько тюков со спецодеждой для рабочих. Но единодушно принимается решение взять ее с собой и раздать пострадавшим. Берут еще и продукты питания, такие, которые очень нужны и которые не смогут быстро испортиться. Дорога безумно тяжелая, трагическая. Много бредущих плачущих людей. То тут, то там братские могилы, хоронят погибших без соблюдения обрядов, есть опасность быстрого распространения разных инфекций и болезней. На улице августовская сухая жара. Уже известно, что большая беда пришла в города Измит, Дюздже, Гёльджик, Ялова, Адапазары, другие города, села. Там живет много абхазцев. Кому-то волею случая повезло – уехали в другие районы на сбор орехов.
В Адапазары организован штаб, оперативно решающий вопросы оказания помощи пострадавшим. Его возглавляет Ардаган Бганба. (Брат нынешнего председателя Комитета солидарности с Абхазией Ардашана Бганба. – Ред.). Это очень сложно и ответственно: определить, кто в данный, такой трудный для всех, момент больше других нуждается в помощи. Понятно, что есть недовольные, есть обиженные.
Немногим позже к этой работе подключились Гиви Допуа и Октай Чкотуа, присланные руководством Абхазии в помощь.
В штаб от имени армянского населения Стамбула поступила гуманитарная помощь. Она очень пригодилась многим абхазским семьям, попавшим в большую беду.
В Дюздже много разрушений, немало погибших. Встретились там с Неджати Хишба. Оплакивая умерших, он сказал:
– На нас сердится Бог за то, что мы покинули свою Родину.
– Возвращайтесь, Родина всегда ждет вас и примет с радостью, – сказал Полпред.
– Нет. Бог и там нас найдет. Боимся, и братья наши из-за нас пострадать могут.
После этих слов Неджати в машине долго ехали молча. Может, и есть правда в них?
В одном из сел со слезами рассказали, что многие их односельчане возвращались автобусом домой. 45 секунд длилось землетрясение, мост разрушился именно в тот момент, когда под ним проезжал автобус. Живых не осталось.
А в селе Цхинаре, кроме сказанных слов сочувствия и поддержки и бесконечных слез, была и радостная встреча – Владимир Авидзба нашел и обнял своих знакомых.
Это семья: муж Талат Ванача, жена Фазилет Эбжноу. Их дом рухнул, как карточный домик. Но они счастливы, что сами остались живы, и что спасли свое самое ценное. Женщина показывает на небольшую груду вещей, лежащую в сторонке и прикрытую одеялом. Потом, вдруг что-то вспомнив, она быстро встает, идет к вещам и откидывает угол одеяла. «Посмотри, Вово-бей, ты мне сказал, я поверила и сделала». Под одеялом лежал до блеска начищенный котел для мамалыги, а от его ручки тянулась чугунная очажная цепь.
...Это было в одну из первых поездок Полпреда по всем тем местам Турции, где абхазцы проживают наиболее компактно. Тогда он и познакомился с этой семьей. Под лестницей, во дворе Владимир увидел старый котел с цепью, на которой абхазцы подвешивают котел над костром, когда варят мамалыгу. Видимо, утварь эта давно без надобности лежала под лестницей, превратилась в ненужный хлам. Особое внимание привлекла цепь. Рассмотрев ее внимательно, он сказал, что нигде, ни в селе Верхней Эшере в своем доме, ни у соседей, ни в других селах и районах Абхазии, он никогда не видел цепи такой вязки, по всей видимости, цепь очень древняя и сделана большим мастером. Отвечая на расспросы гостя, хозяйка рассказала, что эту утварь привезла из Абхазии еще ее прабабушка (очажную цепь она назвала «архычна», в сегодняшнем абхазском языке это слово известно мало, больше используют слово «ахныщыр». Абхазцы в Турции сохранили вывезенные в позапрошлом веке названия многих предметов и понятий). А больше десяти лет назад, когда она сама выходила замуж за Ваначу, ей дали котел в приданое. Но как-то он ей не пригодился...
Владимир Авидзба сказал ей тогда, что эта цепь рассказывает об истории Абхазии, о том, какие великолепные умельцы есть среди ее народа, и что это самая большая память о ее далекой Родине – Абхазии. А сегодня она – ценная реликвия, место которой в музее.
Семья Ванача-Эбжноу к этому мнению прислушалась. Цепь вычистили, котел отдали лудильщику, который привел его в порядок, и реликвию водрузили на самое почетное место в гостиной. А когда началось землетрясение, то спасали себя и самое для себя ценное – котел для абхазской мамалыги и очажную цепь.
Скорее всего, неосознанно, подсознательно, люди чувствовали, что эта цепь для них – главная жизненная артерия, которая спасает их, питает силой и любовью далекой Родины.
По дневниковым записям Владимира АВИДЗБА
