Красота притягивает всех. Из-за красоты Абхазии кого только здесь не было с древних имперских вре­мён. Только где все сейчас?! Взять с них пример решили грузины, в том числе один из «архитекторов» развала СССР Э.Шеварднадзе. Ре­спублики, подрывавшие единое государство, разошлись по углам, а в Грузии для создания демокра­тической республики 14 октября 1990 года президентом избрали уличного демократа, шовиниста Звиада Гамсахурдия. Можем ли мы забыть, как перед этим в 1989 году на нас напали руководимые им отряды! А спустя почти два года сказали, что Грузией дол­жен руководить всемирно извест­ный человек, и водворили в пре­зидентское кресло Белого Лиса. Этим процессом руководили двое воришек – сваны Джаба Иосели­ани и Тенгиз Китовани. Главного вора он сделал первым своим за­местителем, членом Военного совета Грузии, а Китовани назна­чил министром обороны Грузии. Словом, преступники оказались во власти Грузии, и поэтому было ясно, что ничего хорошего от это­го ждать не стоит. В том, что такие люди пришли к власти, виноваты ведь сами же грузины!

Грузия не вошла в состав СНГ, который создали при Борисе Ель­цине после развала СССР. Руко­водитель Закавказского военного округа генерал Патрикеев без вся­ких на то оснований передал не вошедшей в СНГ Грузии огром­ное количество техники и воору­жения. В это время в Грузии про­ходили волнения, освобождённый от должности Гамсахурдия, тай­но находясь в Зугдиди, настроил семь мегрельских районов против грузин, здесь же была организо­вана тысячная армия под руковод­ством Лоте Кобалия. Увидев это, Джаба Иоселиани (где уж у них была нормально организованная армия?!) выпустил из тюрем в Тбилиси и Рустави преступников, осуждённых за убийства, грабе­жи, неуправляемых бандитов и, снабдив оружием, направил их против мегрелов. Словом, в Гру­зии началась гражданская война. Созданную Джабой Иоселиани группу назвали «Мхедриони», что в переводе на абхазский язык оз­начает «мастера-наездники». Ведь и это говорит о многом – назвать так бандитов, которые никогда близко не подходили к коням!.. В июле 1992 года они напали на ме­грелов и организовали кровавую бойню, убив до 150 человек и пре­дав огню 200 жилых домов. После таких «больших успехов» мхедри­оновцы-бандиты двинулись в сто­рону абхазов, которые у них были всегда как кость в горле. Утром 14 августа захватчики перешли мост через Ингур и вошли в Абхазию. Тысячами на своих танках. 21 во­еннослужащий из Внутреннего полка РА (они охраняли под руко­водством Х. Бганба и Л. Начкебия пост между Галом и Очамчырой на реке Охурей) были взяты в плен, и глава Очамчырского рай­она, который пришёл, услышав о вторжении грузинов, к месту, где уже собрались ребята-ополченцы, тоже был взят в плен. Так грузин­ские фашисты втянули абхазский народ в Отечественную войну.

Грузины и мегрелы, которых Сталин и Берия заселили среди нас, да и те, кто позже под любым предлогом старался переехать жить в Абхазию, встречали с цве­тами въехавших на танках заво­евателей, хотя прекрасно знали, что они вытворяли с их братьями в Мегрелии, ведь человек с дур­ной кровью всегда делает что-то именно дурное! В числе тех, кто радостно встречал танки, были и переселенцы в селе Араду. А в посёлке Дюан, где было заселено 400 семей, поменяли его старое название, оно стало Цагерой, а протекавшую внизу речку стали именовать Цхенис цкали. (Ныне грузинское название убрали, ко­нечно). Так вот, эти переселенцы- цагерцы повели себя хуже тех, кто заехал к нам из-за Ингура. Они вместе с пришельцами сотнями убивали ополченцев и мирных жителей. За рекой, в небольшом селе Лащкиндаре, проживало 112 семей, дома 107 из них здесь предали огню, 12 мирных людей, находившихся в своих жилых по­мещениях, вывели и расстреляли. Среди убитых лашкиндарцев есть 60-летний Автандил Езаарбеевич Ашба, работавший в Очамчыр­ском АТК. Когда он упрекнул ца­герцев в том, что ведут они себя неподобающе, его схватили и повели в центр посёлка, где про­живали компактно эти самые ца­герцы-переселенцы, и, натянув на шею верёвку, повесили на старом эвкалипте, посаженном ещё во времена Берия, более того, несмо­тря на то что Ашба уже был мёртв, его обстреляли из автомата. Так вот они с ним расправились...

На любой войне, безусловно, погибают солдаты, но, как гласит одно из положений Женевских международных конвенций 1949 года, мирных жителей трогать нельзя. Но такие положения вы­полняются умными, грамотными людьми. Если ты выпустил заклю­чённых без присмотра и чёткой команды на большую дорогу, он и ведёт себя на ней как голодный и дикий зверь. Эти пришлые ок­купировали Очамчыру, Сухум, Гагру. В Очамчырском районе че­тыре абхазских села: Лащкиндар, Тамщ, Кындыг, Адзюбжа, армян­ские сёла: Лабра, Аракич, четыре посёлка: Баслаху, Маркула, Тоу­мыщ, Атара – были оккупирова­ны полностью. В целом в районе были убиты 342 мирных жителя. В их числе дети, беременные, по­жилые мужчины и женщины – все были зверски замучены. В Очам­чырском районе сожжены были 1139 домов. Это является проявле­нием самого страшного геноцида. Более того, родственники до сих пор не знают, где находятся остан­ки многих убитых.

Далее я остановлюсь на кон­кретных фактах зверского отно­шения к мирным жителям, кото­рые я лично изучал.

Беременную супругу жителя Адзюбжи Олега Маан, Луизу Чер­кезия-Маан, мхедрионовцы задер­жали в городе, и когда узнали, что она абхазка, почему-то привезли на окраину Сухума, где кладбище, распороли ей живот и ребёночка выкинули в кусты, мол, если он вырастет, то будет против нас бо­роться, а её, криком кричавшую женщину, расстреляли из автома­та и ушли. Сколько войн проис­ходило в мире, но кто мог предпо­ложить, что подобное оказалось возможным где-то в цивилизо­ванном государстве в конце 20-го века?! Ведь Грузия считает себя цивилизованной страной…

Очень трудно рассказывать о том, в каких трагических усло­виях оказался наш народ в окку­пированных сёлах, да и крепкое сердце надо иметь, чтобы об этом рассказать. Эти напавшие на нас фашисты были сродни, а может, и страшней тех немецких фаши­стов, которые сожгли деревню Ха­тынь. Они сжигали дома для того, чтобы нас оттуда выжить, а на наше место привезти жить своих граждан, которые ещё не успели переселиться в Абхазию. Об этом они, не стесняясь, говорили вслух, это было и в их программе.

В историческое село Адзюбжу было переселено 400 грузинских семей, оно было разделено попо­лам, и одну часть назвали Ахалда­ба. Это название «ахали даба» на абхазском языке означает «новые жители». Но хоть они и были но­выми жителями, приехавшими из Имеретии в 1948-1949 годах, Баслидзе Яша с сыновьями, Ку­рашвили Мухран, Мушкудиани Тото и другие сотни шовинистов, которые видеть не могли с собой рядом коренных абхазов, стали заявлять, что это их земля. Пожи­лых людей, женщин, детей – всех попадавшихся им под руку мест­ных людей они расстреливали, будто в головах у них произошёл какой-то нехороший сдвиг. Напри­мер, пришельцы вместе с мхедри­оновцами расстреляли 66-летнего Янкуа Карчава и его ровесника Цалкия Сеуарна, уничтожили так­же целую семью: пожилых Габу­ния Георгия и его жену Марину, их старшего сына Шоту с супру­гой Галиной и младшего сына Бо­риса – они им, спящим глубокой ночью, перерезали горло, подожг­ли дом и ушли. Джикирба Валико, его жена Люда, маленькие их сы­новья Руслан и Алхас также были разом убиты в своём доме, притом малыш Алхас, увидев, что маму с папой и старшего брата убили, за­лез под стол, но его и оттуда вы­тащили... Ещё двое детишек этой семьи, Томас и Эсма, находились у бабушки в Отхаре, и это спасло их жизни. За то, что поддержива­ли абхазов, оккупанты убили чет­верых членов семьи Хмелевских: Владимира, Валентину, Станис­лава, Надежду. Всего в Адзюбже был убит 31 человек, сожжены 79 домов со всем содержимым иму­ществом. У нас же есть поговорка: «Совершающий зло получает его половину». И только ли полови­ной они обошлись?! Когда 2 июля в Тамыше высадился абхазский десант, 400 ахалдабовцев за свои злодеяния были взяты в плен, вна­чале их держали в Атарской сель­ской школе, затем перевели в село Мыку. И до окончания войны они находились в нашем плену, а когда она окончилась, на автобусах от­везли их на границу по реке Ин­гур и отправили на историческую родину.

Я возвращался из штаба в селе Члоу, и по дороге домой в Тхи­ну встретил в центре этого села сидевшего на чём-то пожилого, усталого до изнеможения стари­ка, поздоровались. По его виду я сразу понял, что его согнали с родных мест «доблестные завое­ватели». «Откуда идёшь?», – спра­шиваю. Из Тамыша, дад, Зантария я, Лёвой меня зовут, ответил он мне. А когда спросил, куда путь держит, сообщил, что к Борису Багателия – его зятю, и он вынуж­ден пойти к ним в Тхину, к дочке своей, а супругу отправил в Джги­арду. Я знал, что Тамыш уже окку­пирован, и когда поинтересовался, какова там ситуация, он рассказал невообразимое.

– Разорили нас, дад, эти нелюди. Весной этого года я переступил 80-летний порог, мы с моей ста­рухой сидели дома, разговарива­ли с пришедшими к нам братом Бадзом Зантария и его супругой, они живут рядом, между нашими хозяйствами только забор. В на­шем селе многих вывели из до­мов, расстреляли, и мы обсужда­ли эти ужасные факты. Смотрим, к нам на балкон заваливаются до 10–13 человек, сплошь вооружён­ные. Рявкнув на нас, они выгнали во двор, а там, смотрим, они уже подожгли дом Бадза, пламя успе­ло охватить и крышу... Мы, чет­веро пожилых, стояли, не находя слов… Один из пришедших «со­бак» вышел, разлил бензин из ка­нистры, которую имел наготове, и на наших глазах, дад, они спалили на нашем поту построенный дом. С ними были и трое соседей-пре­дателей из Кындыга, которых мы знали, – сказал упавший духом старик.

Я решил подбодрить старика, напутствовать, как смог: как бы тяжело ни было, что бы они с нами ни вытворяли, мы победим. И, попрощавшись, направил его по дороге к зятю. И хотя с тех пор прошло 30 лет, этот старец стоит у меня перед глазами.

В селе Тамыше всего было убито 28 мирных жителей, пропали без вести 7, сожжены 197 домов.

Как не были похожи друг на дру­га абхазские и грузинские бойцы, так не были похожи своим миро­воззрением и их матери. Приведу пример, который говорит о самом страшном, наверное, в этой войне. Напавшие на нас воевали за богат­ство, а абхазы, на которых напали, защищали Родину... На Маркул­ский батальон накануне Нового года напали грузины. Но наши бойцы под командованием Героя Абхазии Лакута Зарандия наго­лову разбили врага и отобрали пять танков. Помимо этого, взяли в плен пятерых – заместителя ми­нистра обороны Грузии, полков­ника Карло Каландадзе с сыном и ещё троих офицеров. В кармане одного убитого грузина абхазские бойцы нашли письмо, написанное ему матерью, и в этом письме вот что говорилось: «щвило» (сын мой), мы знаем, что вы уже взяли Сухум, в одном из хороших домов на втором или третьем этаже, не поднимаясь выше, займи кварти­ру. И ещё хочу сказать, чтобы ты занял в одном из сел недалеко от Сухума, на морском побережье, приличный дом, чтобы он был для нас дачей. Так она написала сыну, а спустя примерно месяц её сына отправили ей в гробу. Гласит же абхазская поговорка: «Мечта далека, а смерть близка». Так и случилось с далеко не думавшей, мечтавшей о чужом добре мате­рью.

В Отечественную войну народа Абхазии наши братья с Северного Кавказа, с Юга России, казаки до­бровольно ринулись к нам на по­мощь и отважно боролись рядом с абхазскими ополченцами, есть и погибшие. И среди воевавших против нас были представители других республик, потомки укра­инских бандеровцев, которым грузины платили деньги за то, что воюют против Абхазии. Вот факт, о котором рассказал командир Кындыгского батальона, Герой Абхазии Зори Чкония: «На мине, которую мы заложили на краю чайной плантации, расположен­ной на берегу речушки Цейхуаш, между Кындыгом и Тоумышем, подорвался грузинский танк с бойцами. Танкисты попросили поддержку, и на огромной машине приехали до 15 вооруженных че­ловек. Когда наши ребята поняли, что противнику идёт подмога, по­ползли между чайными рядами и заняли позицию близ дороги. Как только те сошли с машины, всех их перестреляли. Ополченцы забра­ли трофейные машину и оружие, а когда обыскали убитых, в кармане пятерых нашли документы, свиде­тельствовавшие о том, что они яв­лялись бандеровцами. Под стать бандеровцам были приехавшие из Латвии женщины-снайперши, во­евавшие на Восточном фронте, на рубеже Маркулского фронта. Их группа называлась «Белые колгот­ки», это были женщины, которые также воевали за деньги.

В селе Кындыге были убиты 13 мирных жителей и сожжены 217 домов.

27 сентября 1993 года абхазские бойцы уже держали в кольце город Сухум, центр его был освобождён, но от Красного моста до Келасура ещё не дошли. В руках наших бой­цов находилась дорога, идущая с гор через Багмаран. Оказывается, в передней машине колонны во­енной техники, ехавшей из Ма­чарки на помощь отбивавшимся в Сухуме грузинам, сидел генерал Геннадий Адамия. «Державшие» дорогу бойцы вышли навстречу колонне и обстреляли машину ге­нерала с его охраной, и вся техни­ка была вынуждена развернуться обратно. В этом бою был ранен Темур Кобахия, награждённый медалью «За отвагу».

В дни освобождения Сухума здесь находился Шеварднадзе, чтобы поднять дух своим бойцам, но... их атаковали наши бесстраш­ные ребята.

Когда центр города был осво­бождён, командующий артилле­рией Гумистинского фронта Ас­лан Кобахия, Герой Абхазии, и начальник штаба артиллерии Заур Ардзынба, кавалер ордена Леона, сидели на крыше недостроенного здания морпорта и наблюдали в бинокль, определяя, куда нужно стрелять. В это время министр обороны Султан Сосналиев, Ге­рой Абхазии, по рации передал Аслану Кобахия приказ остано­вить на время стрельбу. Мол, хо­тят вывезти раненого российского офицера вертолётом с территории санатория ПВО. Когда по команде Кобахия стрельба прекратилась, на край двора санатория, у речки, приземлился вертолёт, и двое под руки посадили в него белоголо­вого Шеварднадзе. Аслан и Заур видели их в бинокль так, будто те стояли прямо перед ними. Аслан тут же доложил Сосналиеву, что обманным путём вывезли Бело­го лиса. Оказывается, по просьбе Ельцина его вывез командующий Черноморским флотом адмирал Эдуард Балтин. А ведь оставались считанные часы, а может, и мину­ты, чтобы пленить главу Грузии. Поняв, что находится на пути к своей погибели, напуганный до­нельзя, он забыл свой маленький чемодан, и когда его открыли со­трудницы дачи, в которой остано­вился тогда Шеварднадзе, увиде­ли нижнее бельё.

29 сентября в истории Отече­ственной войны произошло неза­бываемое историческое событие. На Кодорском мосту соединились неудержимо гнавшие врага и раз­громившие его бойцы Гумистин­ского и Восточного фронтов. Это был значимый факт! Эти соеди­нившиеся силы Абхазской армии стали причиной трусливого бег­ства грузинских вояк и живших среди нас мегрелов и грузин, кото­рые нас разоряли и убивали. Каж­дый из них стремился быстрей добежать, дойти как мог до моста через Ингур и дальше – на свою историческую родину.

30 сентября наши бесстрашные бойцы на границе с Грузией во­друзили Государственный Флаг Абхазии.

Здесь уместно напомнить, что Абхазские вооруженные силы, перейдя границу, дошли до сере­дины Мегрелии. Тогда Главноко­мандующий Владислав Ардзинба сказал: «Мы ни пяди своей земли никому не отдадим, но и чужой земли нам не надо». Народ, ко­торый мнил о себе больше, чем на самом деле он есть, с позором проиграл абхазцам, на которых, недооценив, пошёл войной. Это незабываемая страница истории. Если даже наш народ сегодня малочисленный, он имеет неза­висимое государство в результате одержанной в войне Победы. И на своей земле мы навеки остаём­ся хозяевами! Знают ли западные государства, которые тогда име­новались «друзьями Грузии» и ко­торые ещё сегодня поддерживают её, что в ней живут в большинстве своём не люди, а зверьё?!

Аполлон ДУМАА, ветеран войны, кавалер ордена Леона.

Перевела с абхазского Заира ЦВИЖБА

На снимках: семья Джикирба, расстрелян­ная грузинскими оккупантами (супруги Людмила и Валико, их дети Руслан и Алхас).