Однако отец ушел из жизни, когда Владимиру было лишь 10 лет. И это стало для мальчика тяжелым испытанием. Он окончил восемь классов в Пакуаще и поступил в педучилище. Но когда началась Великая Отечественная война, бросил учебу и пошел работать на ТкуарчалГРЭС. В 1944 году его, молодого парня из многодетной семьи, послали в Кутаисское военное училище, и там он получил звание офицера. Далее (после ускоренных курсов) Владимир 10 лет прослужил в Группе советских войск в Германии. Вернулся в звании капитана. И снова начал работать на ТкуарчалГРЭС, в отделе кадров. Из ГРЭС его перевели заведующим организационным отделом Ткуарчалского горкома компартии. И на этой должности он бессменно проработал более 25 лет.
За все годы работы заворготделом за ним закрепилась определенная характеристика: интеллигентный, дисциплинированный, строгий, порядочный, заботливый, незаменимый для ткуарчалцев воспитатель, и наконец, хороший мужик, настоящий абхазец. Он и внешностью был под стать этой характеристике: высокий, крепкого телосложения, красивый, с открытым лицом и искрящимися глазами, аккуратный в одежде. О таких людях обычно говорят: доводился бы мне каким-нибудь родственником.
В те советские годы действовала ныне несправедливо отброшенная якобы за ненадобностью система подготовки и расстановки кадров. Молодые люди Ткуарчала проходили через школу партийной подготовки. Орготдел горкома курировал также все первичные парторганизации города, где рядом со взрослыми работала и молодежь. Качества, которыми обладал В.Хашба, он старался им передавать. В первую очередь учил ответственности, партийной дисциплине, учил держать данное слово, никогда никуда не опаздывать, а если что, то и отчитывал, однако не умаляя достоинства молодого человека. Проявлял великодушие, говорил: «Молодой. Понял. Не будем «снимать с него шкуру». И ручался за него. Или поручал своим коллегам позаботиться о нём. Боялся выпустить из поля зрения достойных шахтеров, учителей, врачей, радовался, когда в Ткуарчал приезжали работать молодые специалисты, особенно абхазцы. Естественно, что все они ощущали на себе его доброе, внимательное отношение, теплоту и душевность. По рекомендациям Владимира Хашба на руководящие посты выдвигались многие его подопечные, и они становились хорошими комсомольскими и партийными работниками, руководителями производства.
Владимир Хашба был одним из опытных, ответственных и образованных в горкоме работников, образцом партийного руководителя. Чувствовалась и его офицерская школа, наложившая отпечаток на характер. Его даже называли солдатом партии. Ошибок не допускал, людей подбирал на должности по их знаниям, по их добросовестному отношению к работе. Не зря ткуарчалские кадры тогда считались лучшими в республике во всех сферах и отраслях народного хозяйства. Партийная работа – это работа с людьми, надо было знать не только их достоинства и недостатки, но и их чаяния, проблемы. И решать их. Организационная партработа строилась на основе уставных требований. Шахтеры, энергетики, другие работники структур Ткуарчала за эти годы были так воспитаны, что если не проводились вовремя конференции, отчетно-выборные собрания, то они требовали их проведения.
Порядок в работе Владимира Хашба ощущался во всем – в правильной повестке дня, оформлении документов. Важным звеном являлся прием в ряды КПСС, и у него был серьезный подход к этому этапу в жизни человека. В горкоме партии взятки за вступление в КПСС не допускались, а ведь к моменту развала Советского Союза такая тенденция, увы, наблюдалась во многих местах.
Под руководством Владимира Танасовича орготдел осуществлял контроль выполнения принимаемых решений. Благодаря этому люди верили, что эти принятые решения воплотятся в жизнь, в том числе вышестоящими органами, которым перенаправлялись материалы. Самое пристальное внимание уделялось первичным организациям как основам партии. Не случайно большее число членов КПСС составляли рабочие.
Такое отношение к работе перенимали молодые кадры в горкоме партии, в горкоме комсомола. Поэтому те, кто прошел через его руки, сегодня говорят, что им повезло, что их куратором был Владимир Танасович, что его наставления помогают им сегодня быть на различных должностях, в том числе руководящих, вести хозяйство правильно.
Не удивительно, что никто из партийных руководителей высшего звена в Ткуарчале не хотел расставаться с безупречным заворготделом.
В дни грузино-абхазской войны Владимир Танасович все время вместе с женой находился в осажденном Ткуарчале. Посетить родное село Пакуащ хоть разок не получалось, было опасно передвигаться. «Боюсь умереть или погибнуть, не побывав там», – говорил он часто.
Сыновья в Гудауте, занимавшиеся вопросами обеспечения абхазской армии, при подвернувшейся возможности попросили одного российского генерала, летевшего в Ткуарчал, привезти отца и мать.
– Ты меня не поймешь, может быть, но мы никуда не уедем, – сказал Владимир Танасович генералу. – У нас есть одна курица, и она несет яйца. Мы продержимся.
И как бы в доказательство своих слов он сварил яйцо, разделил его пополам, и этими половинками закусили, когда выпили с генералом по рюмочке.
Генерал вернулся в Гудауту без отца и матери, и сыновья очень расстроились.
Каждое утро во все дни войны Владимир Хашба приходил к горкому партии. Чисто одетый, выглаженный, выбритый.
– Если я уеду, другие упадут духом, они должны меня здесь видеть, – сказал он еще тогда генералу. Да, он, человек глубоко интеллигентный, честный, порядочный, не мог в блокадном Ткуарчале оставить свой народ, с которым бок о бок прожил столько лет и столько лет положительно влиял на формирование его представителей.
Он ужасался зверствам грузин – и пришлых, и местных.
– Я столько лет работал вместе с ними и думал, что всё о них знаю. Но чтобы они пошли на нас войной? Ни один абхазец не поднял бы против грузин оружия. Но они это сделали по отношению к нам, и мы вынуждены ответить им, – говорил он. А когда 14 декабря 1992-го грузинами был сбит над селом Латой вертолет с беженцами, в том числе с детьми и беременными женщинами, он воскликнул: «Я же сказал, что абхазцы такого не сделали бы! Как после этого мы будем смотреть в глаза друг другу?»
В принципе, и в мирное время в Ткуарчалском горкоме партии не сладко приходилось от насилия заингурцев, которые «столько души из меня вытянули», как он признался однажды. За редким исключением, все секретари, заведующие отделами были грузинами. И пристально следили за действиями абхаза – заведующего организационным отделом, важным звеном в партийной структуре. Всегда находили к чему придраться, особенно когда на бюро горкома выносился вопрос абхаза – прием его в кандидаты или в члены партии или назначение на должность. Благо, первые секретари горкома партии, такие как Борис Адлейба, Владимир Авидзба, могли их так утихомирить (но не оскорбляя), что те соглашались с рекомендациями или решениями.
С молодыми людьми В.Хашба вел себя как родной отец. Оберегал их. В напряженные дни национально-освободительного движения приглашал их к себе и наставлял доверительно, чтобы меньше говорили прилюдно, мол, знайте, с кем имеем дело. Но никогда не мешал, не отговаривал от участия в национальной борьбе. Потому что он был патриотом и настоящим абхазцем. Хотя партийная система была строгой и особой свободы не давала самим партийным работникам в той структуре власти, он умел сплачивать людей, идеологически направлять в нужное для народа русло.
Владимир Танасович воспитывал не только молодежь Ткуарчала. Как он мог быть в стороне от жизни своих однофамильцев?! А хашбовский род достаточно большой, и его представители одними из первых стали проводить фамильные сходы. И заведующий отделом горкома, один из достойных носителей фамилии, непременно на них бывал. И все его там ждали, надеясь, что он в любой ситуации разберется. Всегда знал о хорошем или плохом факте в роду. «Эх, подвел нас!», – сокрушённо говорил он, если узнавал о плохом поступке кого-нибудь.
Впрочем, часто к нему родственники обращались по каким-то своим проблемам непосредственно и на его работе. И то, что он им говорил, советовал, для них становилось законом, они не перечили ему. Никогда не злоупотреблял своим служебным положением, не хитрил, прямо говорил то, что считал нужным сказать. А жену свою Александру Миквабия, на которой женился в 1948 году, когда во время отпуска приехал из Германии в Абхазию, предупредил: «Чтобы я тебя не видел в моём кабинете!». Ведь не секрет, что кто-то и хотел воздействовать на заворготделом через его супругу.
Порядок был и в его семье. И дети, и жена знали, кто глава, и это не потому, что он всех держал в какой-то строгости. Они ценили его уровень, его честность, справедливость, объективность. Никогда не слышали от него бранных, нецензурных слов и понимали его с полуслова, с полунамёка.
Не всем удается воспитать достойных детей, а Владимиру Танасовичу удалось. Сыновья Отар и Нодар получили в различных городах Советского Союза высшее образование. Благо, помогали родственники, потому что на содержание студентов не хватало зарплаты родителей. Оба брата в разное время работали в комсомольской, партийной, хозяйственной структурах, а Ткуарчалская ГРЭС, Трест №6 и Шахтоуправление стали местом шлифования их характеров. Кстати, Отар служил в той же части Группы советских войск в Германии, в которой служил его отец. И каковы были его удивление и гордость, когда на стенде по прибытии туда, увидел фотографию Владимира Танасовича Хашба как ветерана-офицера?!
Умер Владимир Танасович через год после окончания грузино-абхазской войны. Неожиданно. Не болел. Ему был всего лишь 71 год. А его отец Танас прожил 84 года (для абхазца и этот возраст считается маленьким) и умер в 1934 году –вскоре после того, как его раскулачили. Хозяйство его, крестьянское, было большое – скот, породистые лошади, пасека… Невольно возникает мысль, что все невзгоды, которые выпадали на наш народ, укорачивали жизни людей, не говоря уже о тех, кого физически уничтожали… Как восполнить эти потери?
