Говорили мы долго, взвешивали обстоятельства, обсуждали возможности наши и реакцию Турции. Владислав сказал, что Полномочным представителем Абхазии в Турции должен быть человек хорошо образованный, с солидным жизненным опытом, знакомый с турецкими соотечественниками, поддерживающий с ними связь, хорошо владеющий турецким языком, и спросил, кого бы я мог порекомендовать для такой работы. А потом засмеялся и сказал: «Никого тебе искать не нужно, с кандидатурой я определился, это – Владимир Авидзба, если у Авидзба, конечно, нет каких-либо причин для отказа». Причин для отказа не было. И вопрос с созданием в Турции Полномочного представительства и с самим Полпредом был решен.
Началась подготовительная работа. Обговаривалось нами все: что, где, как, когда. Сомнений не возникло – Представительство будет действовать в Стамбуле, при Кавказском комитете солидарности с Абхазией, который был создан 23 августа 1992-го, на 10-й день после начала войны в Абхазии, и успел не на словах оказать соотечественникам на исторической Родине существенную помощь в дни войны, и сейчас содействует ее послевоенному восстановлению. И, главное, именно в Стамбуле проживает большое число абхазцев – около 100 тысяч, которые и могут стать опорой в работе со всей диаспорой. А это необходимо, так как основная задача Представительства – помогать соотечественникам в Турции устанавливать родственные, дружеские контакты с исторической Родиной, ориентировать их на возвращение туда, способствовать возрождению абхазской самобытности и культуры, восстановлению национального самосознания и многого другого, что за минувшие столетия потерял изгнанный с родной земли абхазский народ.
Из Турции приехали Ирфан Аргун, Гюндуз Гечба, Ардашан Бганба познакомиться с тем, кто едет к ним для очень объемной, многоплановой, крайне ответственной и в то же время тонкой и деликатной работы, так как настроения в диаспоре весьма неоднозначные и отношение к посланцу исторической Родины тоже может быть разным. Необходимо также было выстроить, хотя бы на первое время, план совместных действий. Несколько дней пребывания гостей в Абхазии оказались и очень полезными, и результативными. Мы не просто стали понимать друг друга, мы сдружились.
Время отъезда в Турцию приближалось. Определили день: 26 февраля 1994 года. В Турцию, в Комитет солидарности, по телефону было сообщено: Авидзба прилетает 26 февраля самолетом из Адлера, время прилета – 13 часов. На том конце провода это восприняли с искренней радостью, сказали, что посланца исторической Родины ждут с нетерпением, что его также ждут кабинет и номер в гостинице, в аэропорту его обязательно встретят.
Адлерский аэропорт. Пограничный контроль. Взяв паспорт Владимира Авидзба, пограничник долго его рассматривал, а потом заявил: «Вы не можете вылететь в Турцию». На вопросы: «Почему? Что случилось? Откуда такая команда?» пограничник ответил, что не знает, ему приказано пассажира с такой фамилией на борт самолета не пускать. Но на предложение пригласить кого-либо из начальства он откликнулся, и вскоре старший по чину подошел. Внимательно выслушав Владимира Авидзба, который рассказал ему о цели своей поездки (не во всех деталях, конечно), пограничник сказал: «У меня об Абхазии самые прекрасные воспоминания, я служил в Пицунде, попробую Вам помочь, а самолет немного задержим». Время отлета уже приблизилось.
Запись в дневнике сообщает: «Пограничник отсутствовал 40 минут, самолет ждал, аэропорт нервничал от неизвестности (обычно «соответствующие» службы просто отдают распоряжения, не посвящая никого в подробности). Чем эти 40 минут стали для меня, лучше и не предполагать. Но эти минуты в моей жизни были. Вернувшийся пограничник сообщил, что ему пришлось выйти на Москву, там его объяснения приняли, дали разрешение на вылет, но сигнал о том, что Авидзба нет необходимости лететь в Турцию, у них был.
В самолете пассажиры посмотрели на того, кто настолько задержал их вылет, без явной симпатии. Но меня это не расстроило, я был рад, что ситуация разрешилась благополучно, но мысли о том, что же все-таки произошло, кому понадобилось «сигнализировать» и с какой целью, тревожили все больше и больше.
Очередной «сюрприз» ждал в Стамбульском аэропорту Ататюрк – меня никто не встречал. Снова непонимание ситуации. Звонок в Комитет. Там в полной растерянности отвечают: «Нам сообщили, что твой приезд откладывается на неопределенное время. Но мы сейчас все отрегулируем, обязательно приедем, а к тебе сейчас подойдут, жди у стойки номер 5». Действительно, скоро подошли двое молодых ребят – работники аэропорта (Ирфан Аргун использовал свои связи в этой системе), и скрасили мое ожидание, подняли настроение.
Стамбул – огромный семнадцатимиллионный город. Комитет солидарности находится в его азиатской части, аэропорт – в европейской. Разделяет здесь Европу и Азию пролив Босфор. На дорогу, в зависимости от «пробок», нужно часа полтора. Ирфан, Гюндуз, Ардашан, Джамалеттин побили рекорд – приехали меньше чем за час. Все в крайнем удивлении. В полное недоумение их поверг и рассказ об инциденте в аэропорту Адлера.
Из аэропорта все сразу поехали в Комитет солидарности. Это большая квартира с салоном (конференц-зал), кухней, четырьмя комнатами, одна из них – кабинет Полпреда, другие – в распоряжении Комитета. Там уже собрались представители диаспоры. Знакомства, объятия, рукопожатия, расспросы. Попытки объяснить, что представитель далекой Родины приехал надолго, что все у них впереди, что он сегодня много нервничал, что после большой дороги устал и ему надо отдохнуть, ни к чему не приводили. Но в этом многолюдье и шуме я все же сумел увидеть в салоне, рядом с портретом Владислава Ардзинба, большой плакат, на котором было написано: «Что ты сегодня уже сделал для Абхазии?» И в душе у меня вдруг как-то все успокоилось, я понял, что это лейтмотив жизни диаспоры, что ей дорого все, чем живет далекая родная земля, и, значит, все доброе, что задумано, получится, должно получиться. И это, действительно, было душевным, искренним призывом к действиям.
Уже далеко за полночь удалось добраться до гостиницы, причем в сопровождении большого числа машин и людей. И активное общение продолжилось там. К этому времени из городов Дюздже и Ескишехир подъехали однофамильцы – Авидзба. И снова знакомства, вопросы, вопросы... Только авторитет и громкий голос Ирфана Аргун смогли утихомирить это очень трогательное, чистое и совершенно бескорыстное братское общение».
Позже, используя разные каналы, было установлено, что «соорудить» неприятности первого дня работы Полпреда и Полпредства постарались грузинские «друзья» абхазцев в Турции, да и в самой Абхазии (были, значит, в те годы там такие), которым пришлось не по нраву развитие и укрепление связей Абхазии с многотысячной абхазской диаспорой в Турции. Вот и были организованы «сигналы» и в погранслужбу аэропорта, и в стамбульский Комитет. Но... Справедливость всегда торжествует. И, несмотря на все происки, 1 марта 1994 года, как и намечалось Владиславом Ардзинба, всем руководством Абхазии и первым Полпредом Владимиром Авидзба, стало днем открытия и начала работы Полномочного представительства Республики Абхазии в Турции.
P.S. А это одна из записей, завершающих все двадцатилетние дневниковые: «20 лет работы, а это 7300 дней, были наполнены конкретными делами, встречами, выступлениями, поездками, знакомствами... В памяти осталось многое. Но самый первый день работы, столкнувший меня с человеческой нечистоплотностью, предательством, грязным интриганством с одной стороны, и с человеческой порядочностью, доброжелательностью, искренней братской преданностью и любовью с другой, я считаю самым большим уроком для себя, и самым верным ориентиром на моих сложных жизненных поворотах».
Из книги Владимира Авидзба «Наблюдения. размышления. мнения. Выводы»
