Невыносимо, когда сорокалетняя – по сути, молодая женщина, – спокойно (а в душе, считай, обреченно) относится к тому, что парень из соседней деревни (19 лет, без образования, по словам соседей, промышляющий наркотиками) увез замуж ее семнадцатилетнюю дочь-красавицу. Пока мать уверенно убеждает окружающих, что в этом нет ничего страшного, она ведь и сама вышла замуж в семнадцать лет, школу не закончила, шесть детей родила, рушатся планы юной талантливой девушки, которая не о замужестве мечтала, а выучиться, стать дизайнером и жить иначе, не так, как ее мама и старшие сестры, и бабушка, которая детей без отца растила…

Верит ли мама сама себе? Или просто не видит ничего другого – ведь и для нее, и для многих других подобная жизнь – словно замкнутый круг…

Когда я сталкиваюсь с подобными случаями – а таких немало, – то понимаю, насколько важно, что 7 февраля 2020 года Постановлением Кабинета Министров как ГУ в рамках Министерства социального обслуживания и демографической политики Республики Абхазия была создана Служба социальной поддержки детей и семей. Возглавляет ее Ольга Мороз.

Создана Служба была – и это важно! – по инициативе снизу. Созданию предшествовало обращение общественности к Президенту Республики Абхазия о необходимости создания структуры, способной решать задачи нескольких министерств и ведомств – по лечению, обучению, разрешению конфликтов с Законом (в частности по линии МВД), решению социальных вопросов (обеспечение пенсиями и пособиями) в комплексе.

Как рассказывает Ольга Владимировна, поначалу приходилось убеждать чиновников, что у нас в Абхазии есть проблемы. Это и факты домашнего насилия, и неблагополучные семьи, в которых из-за разного рода зависимости матери или отца (а подчас и обоих) – алкогольной, наркотической, игромании, – дети предоставлены сами себе, старшее поколение нуждается в помощи, и так далее…

– Убедили, получили поддержку, и началась серьезная подготовка: у нас работали тренеры и эксперты из России, Армении и Молдовы, все отобранные кандидаты для работы в подразделениях Службы (в том числе и я) прошли тестирование и специальное обучение. Была написала программа деятельности нашей службы, ориентированная исключительно на Абхазию, – с учетом всех ментальных и прочих особенностей нашей страны. В рамках этой программы подготовка и шла.

Центральный офис Службы располагается в центре Сухума на улице Званба, 9, отделения – в каждом районе. Причем число специалистов варьируется в зависимости от численности населения в том или ином районе. Каждое районное отделение имеет собственный автомобиль, чтобы при необходимости в любое время можно было бы выехать в труднодоступные села.

– Каждый, кто причастен к нашей работе, знает, что никакого формального отношения к делу быть не может, все самые сложные и болезненные задачи специалистам Службы приходится решать всем вместе, – рассказывает Ольга Владимировна. – Было поначалу опасение, что люди не «впустят» нас в свою жизнь: не каждая семья готова раскрыться перед посторонними – хоть и готовыми помочь – людьми, – продолжает Ольга. – Однако благодаря подходу нам удалось установить доверительный контакт со множеством семей, которые нуждаются в помощи самого разного рода. Мы работаем исключительно по сигналам – о том, что в семье неблагополучно, – от педагогов, педиатров, бывают и анонимные сигналы, бывает, что люди обращаются к нам сами… Получив сигнал, мы выезжаем на место, знакомимся с ситуацией, анализируем, делаем первичную оценку и вместе с семьей составляем план работы.

– Важно, что, приступая к работе, мы сразу подписываем соглашение, в котором обозначены наши обязательства по сохранению конфиденциальности сведений о проблемах конкретной семьи: никакие проблемы не должны выйти за порог дома, стать достоянием общественности. Тем более в такой маленькой стране, как наша, – продолжает руководитель Службы. – Вот почему и сегодняшний разговор мы ведем, не называя конкретных фактов, в общем… Люди чувствуют, что мы пришли с добром и встречают нас открыто и дружелюбно.

– В самом начале мы провели очень большую работу по восстановлению документов. Обнаружилось, что у нас без документов сотни людей: у одних они давно просрочены (еще советского образца), у кого-то их не было вообще… Десятки семей с детьми не получали положенные пособия на детей, пенсии, другие разные выплаты. Немало детей, которые даже не были зарегистрированы. Десятки ребят не ходят в школу, просто выпали из системы образования. Причем многие родители на этот счет не переживают, считая, что образование в наше время ничего не дает, приводят в пример соседей, мол, их сын окончил вуз, получил диплом и по-прежнему кукурузу сажает, как мог бы сажать и без диплома… Да что дети! Немало взрослых не имеют документов и даже не думают устраиваться на работу: «Кому я нужен? Кто я такой?»

Так и живут – без документов, не стремясь что-либо изменить, пассивно плывя по течению.

– Вселять в человека уверенность, что его жизнь может быть другой, что он сможет не только самостоятельно решать собственные вопросы (в том числе бытового и хозяйственного характера), но даже помогать другим, – тоже из разряда наших задач. Нередко, отправляя нашего подопечного в то или иное ведомство, мы предупреждаем сотрудников о его визите и просим отнестись с особым вниманием, поясняем, что человек обращается впервые.

Решив вопрос, который он считал совершенно безнадежным, наш клиент словно обретает крылья и готов уже сам действовать, преодолевать и себя, и разного рода препятствия, которые всем нам приходится преодолевать в повседневной жизни.

К сожалению, усугубляет ситуацию то, что в Абхазии на сознание молодежи, особенно юношей, влияет романтика  криминального мира. И такое «романтизирование» оборачивается проблемами с Законом с детства. Подобными случаями Служба тоже занимается – вместе с представителями правоохранительных органов, органов опеки и психологами. А вот детский психиатр, к сожалению, у нас только один. Это Гванца Мачавариани, и у нее очень серьезная нагрузка.

Подводя итоги прошлого 2023 года, Ольга Владимировна называет направления, по которым Служба работала чаще: это слабая опека детей со стороны родителей, случаи конфликта детей с Законом, отсутствие доступа к основным социальным услугам.

– Но какой вопрос бы мы ни решали, важно, чтобы это осуществлялось не ВМЕСТО семьи, а ВМЕСТЕ с семьей, – подчеркивает Ольга Мороз.

И еще об одной тенденции, характерной для 2023 года, говорит руководитель Службы:

– В прошлом году нам больше, чем в предыдущие годы,  пришлось работать со случаями насилия, или, как мы их называем, высокого уровня риска. Причем, стали известны факты, имевшие место и семь, и десять лет назад. Но только в прошлом году мы узнали о них и внесли в свою статистику. Мы объясняем это тем, что люди стали по-настоящему доверять нам. То же и со случаями попытки суицида. Они имели место в крайне неблагополучных семьях, где родители с тяжелой алкогольной и наркотической зависимостью. Что же касается громких суицидальных историй, связанных с игрой Синий кит (о которых писала и газета «РА»), то они – вне нашей статистики, вне нашей базы данных. Синий кит – это игра, жертвами которой оказались дети из благополучных, в том числе и в финансовом плане семей, а мы занимаемся семьями неблагополучными, которые у нас на учете.

Сегодня Служба в рамках нашего Министерства и Аппаратом Уполномоченного по делам ребенка во главе с Мактиной Джинджолия занята еще одним важнейшим направлением: в Абхазии необходим, и со временем он будет, несомненно, создан Кризисный центр семейного типа на 10–15 человек. И хотя в мире сегодня повсеместно отказываются от практики детских домов, а в Абхазии таких домов и не было никогда, Кризисный центр тем не менее необходим.

Как говорит Ольга Владимировна, только в таком центре может чувствовать себя в безопасности ребенок, который по тем или иным причинам был отлучен от семьи. Пока приедут его родные, готовые взять его под опеку, решены все официальные вопросы, ребенок должен находиться в комфортных условиях. Но создание Кризисного центра – очень затратное дело. Даже если в нем – а существуют требования к учреждениям такого типа – будут находиться один или два ребенка, обслуживать их должны 12 человек.

– Пока же мы начали разворачивать пилотный проект под названием «патронатная семья». Это ни в коем случае не приемная семья, не семья усыновителей. Это работа. Служба социальной поддержки детей и семей заключает договор с патронатным родителем, который получает зарплату. Также для такой семьи предусматривается ежемесячное пособие на ребенка и при необходимости – единовременная выплата, на которую представители патронатной семьи смогут купить подопечному одежду и предметы гигиены. Мы планируем, что ребенок будет находиться в патронатной семье до полугода, а за это время мы либо решим проблемы в его родной биологической семье, либо подыщем другие варианты, чтобы благополучно устроить его дальнейшую судьбу, – делится Ольга Владимировна. – Юристы аппарата Уполномоченного и наши специалисты уже разработали инструкцию, договор, все правоустанавливающие документы для проекта. Запущены ролики по привлечению людей для участия в нем, мало того, мы уже отобрали пять семей из разных районов Абхазии, их специально готовят, и мы заключаем с ними договоры.

– Подчеркну роль Уполномоченного по делам ребенка. С появлением Уполномоченного вся наша служба почувствовала, насколько нам легче стало работать при такой поддержке. Ведь Служба социальной поддержки и сама в поддержке нуждается.

И – напоследок: мы очень рады, что в Абхазии все больше и больше людей приходят нам на помощь, верят в нас и – главное – вместе с нами верят, что если не замечать проблем, которые существуют, и у нас, увы, существуют тоже, они сами по себе не исчезнут, только принесут еще больше страданий. А ВМЕСТЕ мы поможем нуждающимся вырваться из замкнутого круга.

Юлия СОЛОВЬЕВА