О своём жизненном и творческом пути Лаша Марыхуба в Москве рассказал в интервью корреспонденту газеты «Республика Абхазия» после спектакля «12», который прошёл на сцене Академического театра сатиры.
– Носок тянуть, подбородок выше и – раз, два, три… Так рождаются танцоры, порхающие по сцене словно мотыльки. И не каждый знает, что за обманчивой легкостью скрывается тяжелый физический труд. Для кого-то танцы – просто хобби, а кто-то уже решил посвятить национальной хореографии всю свою жизнь, как их педагоги, вкладывающие в них свою душу. Лаша, расскажите о своём жизненном пути в мир искусства.
– Я родился в 1980 году в Сухуме, учился в Горской школе №10. Отечественная война народа Абхазии 1992-1993 годов прервала мой учебный процесс. Во время войны я находился в Аацы – родовом селе моего отца Игоря Ражденовича Марыхуба. Вернувшись в Сухум, я продолжил учёбу, а моя мама, Светлана Ардзинба, записала меня в танцевальную студию ансамбля «Кавказ» Кандида Тарба. Так я влился в мир искусства, в хореографию. Через год поступил в Сухумское культпросветучилище, и, окончив его, в 1998 году поступил по лимиту в ГИТИС по специальности «балетмейстер». Сегодня этот вуз называется РАТИ – Российская академия театрального искусства. Учился заочно, два раза в год приезжал в Москву. Параллельно танцевал в коллективе Госансамбля песни и танца Абхазии. Затем в 2001 году начал работать в Академическом ансамбле Северной Осетии «Алан». Позже меня пригласили на работу постановщиком в муниципальный ансамбль танца Казани Республики Татарстан. Работая там, приезжал на сессии в Москву. В 2002 году Московская абхазская диаспора на Сухаревской открыла воскресную школу, и я параллельно с учёбой стал обучать там танцам школьников и студентов. В то время преподавал нашим абхазским детям и студентам хореограф Лев Максимович Кецба. И я приходил туда – хотелось свои мелодии услышать, своих увидеть. Кроме того, тогда мне предложили работу в московском детском чеченском ансамбле. У меня никакого опыта работы с детьми не было. Но я рискнул и переехал из Казани в Москву и начал работать в чеченском коллективе. Почти два месяца шла адаптация, постепенно я привыкал, потому что там подход к детям совершенно другой, у них свой менталитет, который нужно тоже учитывать в преподавании, в коммуникации с детьми, родителями и коллегами. Было тяжело, но это был отличный опыт длиною в 12 лет.
– А как вы и ваши подопечные попали в фильм и спектакль Никиты Михалкова «12»?
– Однажды, в 2007 году, к нам на репетицию пришли две женщины. Они подбирали актеров и искали детей-танцоров для фильма «12». Я показал им моих учеников во всех группах, и они выбрали двоих родных братьев, которые снялись в этом фильме. Затем для меня было большой неожиданностью, когда мне предложили роль гвардейца в этом фильме. Мне казалось, что кино и я – вещи совершенно несовместимые. Мне поставили задачу: отрастить за 2,5 месяца волосы и бороду. Я ходил по Москве со справкой, в которой было написано, что я вхожу в роль, так как в то время мой внешний вид вызывал подозрения у сотрудников милиции. Потом были пробы на «Мосфильме», в студии, нас проверяли, примеряли военную форму и так далее. Кастинг проходили ещё шесть чеченских ребят, но Никита Сергеевич указал на меня и сказал: «Будем снимать это лицо», – несмотря на то что ему сказали, что я не чеченец. Так меня утвердили на роль гвардейца, прислали сценарий. В сценарии вообще не было танца. Это все мы по ходу съёмок на месте сообразили…
– Лаша, как вы справлялись с новым амплуа, трудно было вживаться в роль?
– Трудно. Я начал учить чеченский язык. Конечно, абхазский язык считается сложным, но чеченский тоже нелёгкий. Съемки шли в Геленджике, три дня снимали этот эпизод. Вместе со мной на площадке работали мои коллеги осетины Сослан Санакоев и Алан Цопанов. Они тоже преподают хореографию в детских коллективах. Никита Сергеевич разрешил мне говорить на своем языке, главное – с эмоциями, так как озвучивать будут потом. Премьера фильма состоялась в московском кинотеатре «Октябрь». Между нами завязалась дружба.
– Затем вы вернулись к хореографии?
– Да. Прошло время. Из-за расписания занятий в новом учебном году мне пришлось сделать выбор: я покинул чеченский ансамбль и начал заниматься с абхазскими детьми. Но у нас не было помещения. И совладелец ресторана «Ривьера», член Московской абхазской диаспоры Дмитрий Хашба предложил по будням заниматься в банкетном зале ресторана. Это был первый и сильный «толчок» в становлении будущего ансамбля. Через некоторое время я нашёл помещение с хореографическими залами и станками, и мы начали заниматься в субботу и воскресенье, так как в эти дни возможно было привлечь больше детей. И эту идею поддержал руководитель МАД Беслан Агрба. Это, наверное, единственный человек, который в меня поверил, помог приобрести первые наши костюмы. Помогла нам и экс-министр культуры Абхазии Эльвира Арсалия. Я им очень благодарен.
Абхазских детей было мало, особенно мальчиков. После того, как я ушёл из чеченского ансамбля, в течение учебного года к нам в абхазский ансамбль стали приходить дети других национальностей: армяне, азербайджанцы, дагестанцы, русские. Я ставил танцы народов Кавказа. И чтобы как-то о нас заявить, мы стали участвовать во всех праздниках, фестивалях, в мероприятиях Московской абхазской диаспоры.
– Лаша, а как ваши танцоры попали в спектакль «12»?
– В 2020 году состоялась очередная встреча с Никитой Сергеевичем Михалковым. Он рассказал о своей постановке спектакля «12» и о роли моих подопечных танцоров в этом спектакле. Ну, поговорили, обсудили, перед нами поставили задачу, мы начали работать над ней. Наш финальный танец в конце спектакля играет особенную роль. Он стал символом свободы и справедливости. Однажды я прочитал рецензию одного журналиста на спектакль «12», и он отлично охарактеризовал наш танец: «Зажигательно исполненная лезгинка показывает: искусство обладает силой, позволяющей снять любые разногласия».
Премьера состоялась в Большом театре в апреле 2021 года. С этим спектаклем мы объездили более 30 городов России, были в Беларуссии, Узбекистане, участвовали в фестивалях. Этим летом были с гастролями в Магнитогорске и Челябинске, осенью – в Ростове, Краснодаре, Сочи, Чеченской Республике, были и зарубежные гастроли в Сербию.
– Лаша, вы сумели в спектакле «12» создать, смело можно сказать, гениальную хореографическую постановку на основе кавказского фольклора. Своеобразными средствами пластики, самим художественным рисунком танца, не сразу заметными для неискушенного зрителя тонкими манерами и мягким темпераментом вы сумели вызвать в воображении зрителя великолепное действо, при котором на сцене возникали образы мужественных и гордых мужчин. И зритель, какой бы национальности он ни был, понимал этот язык танца, рожденного из глубин всей трагической и в то же время воинственной истории кавказского народа. Вы через танец сумели показать великую духовную культуру кавказского народа.
– Я до сих пор не могу поверить в то, что ансамбль «Амцабз» выступил на исторической сцене Большого театра, это мечта любого танцора, артиста. Да еще и с таким великим режиссёром, как Никита Михалков. Безусловно, за этим событием стоит много труда, усилий физических, моральных. Но профессионализм, энергетика, доброта и мудрость Никиты Сергеевича заряжали всех участников спектакля. Нам было стыдно подвести его. Я безмерно благодарен такой возможности лично Никите Сергеевичу, который поверил в моих детей, в меня. Это действительно знаменательное событие!
Не скрываю, что сегодня благодарен судьбе, что встретил Михалкова. Я просто не могу подвести Никиту Сергеевича и его команду, их доброе отношение ко мне, к моим детям.
– Расскажите о своей семье.
– Со своей супругой Асмат Басария я познакомился в Москве 15 лет назад.
По профессии она лингвист и переводчик, но давно работает на различных каналах российского телевидения. Именно она обеспечивает меня информационной рекламой в социальных сетях интернета. Занимается административными обязанностями в ансамбле. Мое дело – зал и репетиции, то есть в нашей совместной работе, в нашем тандеме я – внутренняя политика, а она – внешняя. Так мы и распределили свои права и обязанности. Наши дети Еснат (14 лет) и Астамур (9 лет) учатся в школе, а по выходным у них нет выбора… Шучу. Они занимаются в ансамбле: играют на барабанах, танцуют и участвуют во всех выступлениях нашего коллектива.
Мне приятно, что ученики называют наш ансамбль большой семьёй. Это действительно так: это место, где чтят традиции и культуру народов, где учатся через танец познавать жизнь, находить друзей, раскрывать себя. Абхазы издревле философски воспринимали танец (акуашара) – как полёт души. Танцуя, человек стремится ввысь, тем самым душа излечивается. Да, мы не врачеватели и не волшебники, но то, что танец может изменить жизнь к лучшему – в этом я убеждён.
– Спасибо за интервью. Наши читатели желают вам дальнейших творческих успехов.
