Издается с сентября 1991г.
Истинный патриот, просветитель, патриарх абхазской литературы, светоч народа. Каждый живущий в Абхазии, услышав такие слова, поймет, что речь идёт о Дмитрии Иосифовиче Гулиа. 21 февраля – день рождения великого человека. В стране широко отмечают эту дату. Распоряжением Президента Республики Абхазия создана Государственная комиссия по проведению юбилейных мероприятий. Жизни и творчеству основоположника абхазской литературы Дмитрия Гулиа посвящен в этом году и конкурс Союза журналистов Абхазии.
21 февраля по традиции к памятнику просветителя в центре столицы придут возложить цветы представители творческой и научной интеллигенции, общественности, школьники, пройдут мероприятия в его Литературно-мемориальном музее, в школах по всей Абхазии.
В этом году исполняется 150 лет со дня рождения основоположника абхазской художественной литературы Дмитрия Иосифовича Гулиа, которому судьбой было предначертано стать первым во всём. В 1892 году вместе с Константином Мачавариани Дмитрий Гулиа составил абхазский алфавит.
Он был первым редактором первой газеты на абхазском языке, организовал и руководил первой абхазской театральной труппой. Его первый сборник поэтических стихотворений увидел свет в 1912 году. В 1919 году он написал первую абхазскую новеллу «Под чужим небом», а в 1940 году – первый абхазский роман «Камачич».
Значимость личности Дмитрия Гулиа осознавали ещё при его жизни. Перед ним благоговели. Ему посвящали стихи. Выходили почтовые марки и конверты с его изображением. О нём восторженно высказывались многие известные люди. Так, в 1920 году в газете «Апсны» патриот и публицист Михаил Чалмаз отмечал: «Для нас, абхазов, Дмитрий Гулиа равен Ломоносову, Шота Руставели, Иоанну Гусу и Сократу. Но когда мы поймем его, станем помогать и поддерживать его?» А академик Николай Марр в 1913 году писал, что «никто в таком масштабе, как Гулиа, не интересовался одновременно прошлыми судьбами и настоящим бытом Абхазии, ни один ученый, ни в Европе, ни на Кавказе… не удосуживался и не скоро удосужится для составления работы, по глубине искреннего интереса, подобной той, которая уже готова у Д. И. Гулиа».
Чем бы ни занимался Дмитрий Гулиа, он отдавал себя этому делу целиком, трудился вдохновенно и самозабвенно, не отступал перед преградами, умело преодолевая их. Поэтому всегда добивался успеха. Время показало его величие. И сегодня это бесспорный факт, ведь народная тропа к нему не зарастает. Так давайте вспомним некоторые знакомые нам с детства прекрасные стихи Дмитрия Гулиа – поэта.
ЖЕЛАНИЕ
Когда к рассвету молодой поэт
Над непослушной строчкой изнемог,
Хотел бы стать я рядом, дать совет,
Сказать ему: «Не унывай, сынок!»
Я был бы рад, когда б ему помог.
Когда солдат раздумьями томим:
Нелегок путь и далека родня, —
Я был бы счастлив поделиться с ним,
Отдав тепло, что в сердце у меня,
И заслонить, коль надо, от огня.
Всю жизнь свою как воин и поэт
Служить народу — выше счастья нет!
1954
Перевёл М. Соболь
В КНИЖНОЙ ЛАВКЕ
Тома с тисненьем золотым,
Новинки на прилавке.
Стоим мы с другом, молодым
Поэтом, в книжной лавке.
С обидой томик свой берет
Мой друг, поэт абхазский:
«Тираж не тот, формат не тот.
Не те, хоть крепок переплет.
На переплете краски».
Купив, сует в карман пальто,
Ворчит, как пустомеля:
Мол, вот, смотри, издать и то,
Как надо, не сумели.
И тут уж я смолчать не мог,
И я сказал ему: «Сынок,
Твой труд здесь на виду.
Об этом я не мог мечтать,
Когда решил стихи издать
В двенадцатом году.
Для тех, кто ковырял сохой
Свою полоску в поле.
Издать на заработок свой,
Учительствуя в школе.
Я весь тираж на этой вот
На собственной спине
Снес в дом. И ждал, когда зайдет
Случайный гость ко мне.
Зайдет, не скажет ничего,
Качает головой,
Пока я книгу для него
Несу из кладовой.
Там сырость с книжечек моих
Мое стирала имя.
И мыши, обнаружив их,
Одни питались ими.
И я, с семейством раз в году
Пыль с книг сметая яро,
Не только не имел в виду —
Не верил в гонорары.
Я счастлив был любой из книг
Делиться с новым другом
За то, что он букварь постиг,
Освоил чтенье чудом».
Не знаю, верит ли тому
Мой друг, поэт абхазский.
Рассказ мой кажется ему,
Должно быть, страшной сказкой.
А продавщица кипы книг
Кладет к одной одна:
Не залежались в кладовых.
Не смаковали мыши их,
И золотом — среди других
И наши имена.
1954
Перевёл Ю. Гордиенко
ПРИЗНАНИЕ
Дороги мне эти горные кряжи,
Яркое солнце, синяя высь...
Может, без них меня не было б даже;
В жизни смогу ли без них обойтись?
Но если родина мне поручает
Жить и работать в широкой степи —-
Значит, я друга в степи повстречаю,
Значит, в дорогу коня торопи!
Если мне скажет народ, что в пустыне
Нужен я больше, чем в отчем дому,—
Будут короткими сборы простые,
Скоро в пустыне друзей обниму.
Так же и ты. Моментальные сборы,
Надо так надо — отправишься в путь.
Родина скажет — поднимешься в горы;
Гость, в моем доме хозяином будь!
Руки народов сомкнулись в пожатье,
Партией нашей каждый согрет.
Светлая родина! Как передать ей
Гор величавых сердечный привет!
1952
Перевёл М. Соболь
ОЛЕНЬ
Стоял он, красивый и рослый,
На круче у горной реки...
Рога — как трехлетние сосны,
А ноги, как лозы, тонки.
И пусть окружен он и ранен,
Но он на колени не пал —
Минуту живым изваяньем
Олень перед нами стоял.
Под кручей туманы клубятся
И пропасть лежит, как в дыму...
Он сделал, что мог. И ему
Теперь — погибать или сдаться.
Казалось, он должен смириться,—
Охотник живым заберет.
Но, ринувшись в пропасть, вперед,
Он стал на мгновение птицей.
И люди, у бездны на грани,
В молчанье следили за ним.
Пока он не скрылся в тумане,
По-прежнему непобедим...
А мне захотелось сегодня
Поведать вам песню о том,
Что лучше погибнуть свободным,
Чем жить, оставаясь рабом.
1952
Перевёл М. Соболь
* * *
Всю жизнь свою в труде,
как горная вода,
он знать не знает,
где плоды его труда.
Ему бы отдохнуть,
но, тратя столько сил,
он не окончил путь
и рук не опустил.
Он верен навсегда
призванью своему.
Пасть духом — никогда
нет времени ему.
1906
Перевёл Ст. Куняев
НА МОРЕ
Дорожка серебряная легла
На темно-зеленое море,
Но волны ее в осколки стекла
Превратили в яростном споре.
Но всё же она опять ожила,
Легла от края до края
И море надвое рассекла,
Живым серебром играя.
Светящийся, зыбкий и гибкий путь
Лежит над равниной плоской;
Взволнованная морская грудь
Украшена узкой полоской.
Волна поднимается в полный рост
И рьяно о берег бьется,
Но этот непрочный и шаткий мост
Разбить ей не удается.
1947
Перевела В. Потапова
ВОТ КТО Я...
Гость,
пришедший с ручкой и с блокнотом,
задал мне вопрос важнее
множества других...
Спросил он: «Кто ты ?»
Я сказал: «Советский человек.
Сын земли. Точнее — сын абхазский
и потомок тех, кто отгонял
от Кавказа воинов арабских,
голову пред шахом не склонял.
По наречью — люди Адыгеи
и черкесы — это братья мне.
Я потомок тех, кто не сгорели
за тысячелетия в огне.
Я — абхазец!
Древние преданья
о моем народе говорят.
А его советские деянья
на знаменах золотом горят!
Я — абхазец!
Сын родных ущелий,
сын земли,
где пращуры лежат.
Всякий,
кто идет к добру, как к цели,
близок мне,
как будто кровный брат!»
1957
Перевёл Ст. Куняев
Материал подготовила
Лейла ПАЧУЛИЯ
