– У нас фантастические репетиции! Ставим одну из лучших мировых пьес, лучшую пьесу А. П. Чехова «Дядя Ваня». Работают с нами оба Кове – старший и младший. На этот раз Валерий Михайлович в качестве консультанта у сына Бенара!

После таких слов Томы Гамгия (Тома Гамгия – заслуженная артистка Республики Абхазия), конечно же, я тут же отправилась в театр на репетицию.

Спектаклем по драматическому произведению великого русского классика А. П. Чехова в конце февраля театр откроет новый сезон.

Молодой режиссер-постановщик, выпускник актерского факультета ГИТИСа (курс Бориса Афанасьевича Морозова) и режиссерского факультета Театрального института имени Б. Щукина (курс Юрия Николаевича Погребничко) Бенар Кове уверен, что сюжет «Дяди Вани» актуален во все времена, а для нас как никогда – именно сейчас.

 – Этот спектакль про жизнь! Впервые я посмотрел «Дядю Ваню» много лет назад в Москве, на сцене театра имени Евгения Вахтангова. Помню, что смотрел просто на одном дыхании! Потом перечитал пьесу и уже тогда решил, что когда-нибудь непременно поставлю и у нас такое!

Бенар рассказал, что ему посчастливилось в течение трех лет проходить стажировку в театре имени Евгения Вахтангова, и он выходил на сцену вместе с великими актерами России.

Признаюсь, что и я, вдохновленная закулисной работой театра над спектаклем и беседой с Бенаром, перечитала пьесу, посмотрела ее экранизацию по ТВ и в тот же день стала свидетелем, как отшлифовывали финальную кульминационную сцену с выстрелом. Кроме того, с участием народного артиста Валерия Кове проходила так называемая постановочная «чистка» спектакля. И это было удивительно!

Еще один наиважнейший момент, к которому имеет непосредственное отношение Валерий Михайлович Кове: язык Антона Павловича Чехова звучит на сцене Абхазского театра по-абхазски именно в его переводе.

Бенар рассказал и о том, что актеров он подбирал, ориентируясь на собственное режиссерское чутье: каждый словно проживает собственную жизнь по-настоящему. В образах русских интеллигентов прошлого проступают характерные черты наших современников.

– Я сразу разглядел в Адгуре Малия дядю Ваню, в Томе Гамгия – маман, Марию Александровну и др. И теперь, когда спектакль уже почти готов, я ничуть не пожалел именно о таком подборе актеров, хотя для самих актеров распределение ролей оказалось большой неожиданностью! – признается Бенар Кове. – Я продумал изначально все детали: какие декорации пойдут в ход, какие костюмы, какая будет звучать музыка… Все это складывалось у меня в голове под влиянием впечатлений – при знакомстве с материалом, и внимательном, с карандашом в руках прочтении пьесы и ценных открытий в процессе, – продолжает режиссер. – Работая сегодня над чеховской пьесой, я продолжаю задумываться о многих вещах и нахожу неожиданные ответы на вопросы к самому себе. Но это мое личное, – уточняет режиссер.

 Судя по всему, Бенару Кове по результатам жизненных исканий, собственного личного опыта, который так живо ощущается в атмосфере и пространстве зала даже во время репетиций, есть что сказать нам о правде жизни – посредством декораций, костюмов, подобранным им самим музыкальным фоном к спектаклю. Потому что именно в ней, в правде, как он сам говорит, – и есть смысл.

Итак, мне посчастливилось присутствовать на репетиции кульминационной, завершающей спектакль сцены. И хотя каждый зритель приходит к собственным выводам, сам А. П. Чехов это свое произведение называл не драмой, не комедией — просто сцены из деревенской жизни.

Главный герой – тот самый дядя Ваня, Иван Войницкий, разочаровавшейся в жизни человек, обнаруживший вдруг, что зря потратил лучшие годы на содержание мужа своей покойной сестры, профессора Серебрякова. Мы становимся свидетелями, как дядя Ваня прозревает, избавляется от иллюзий и понимает, что Серебряков – пустой человек. Перед выстрелом в заключительной сцене дядя Ваня откровенно во всеуслышание признается в этом.

Размышляя о нелегкой судьбе своего героя и сочувствуя ему, актер Адгур Малия говорит, что его персонаж узнаваем и сегодня, в реальной жизни. Вместе с тем, считает актер, несмотря на перипетии, он не перестает искать смысл жизни… Так уж устроен человек…

– Мы все хотим прорыва, хотим что-то изменить, все живем поисками и надеждами.

– У Чехова, – продолжает Адгур, – отлично прописаны взаимоотношения героев с профессором Серебряковым. Дядя Ваня и его племянница Соня, дочь Серебрякова от первой супруги, настолько боготворили профессора, что не только управляли имением и высылали ему деньги, но и переписывали рукописи профессора. Он же чувствует себя комфортно, к тому же теперь у него молодая, красивая и неглупая жена. А ведь 10 лет назад сам Иван был готов жениться на Елене. И не женился. Не хватило решимости. А вот Серебряков решился. Он по сей день во всем ищет выгоду: придумал, что хорошо бы продать имение и переехать в Финляндию, даже не задумавшись, что имение принадлежит его дочери и брат первой жены и дочь всю жизнь вложили в него… Мы с племянницей Соней (то есть не я, а мой герой), – уточняет Адгур Малия, – привыкли к своему подвижническому образу жизни, к этому дому и не представляем своей жизни вне его… Кто-то может расценить, что дядя Ваня просто завидует Серебрякову, но это не так… Да, мой герой сожалеет о многом. Он осознает, что недалекий, бездарный и бесчувственный человек, который без зазрения совести использовал любящих его людей в своих интересах, считает себя вправе распоряжаться всем!

В финале пьесы наступает развязка, и всем становится понятно, что все, что связано с Серебряковым, – его сочинительство, все его труды, – пустое, бессмысленное, мишура...

Задумалась и я над образом профессора Серебрякова, и меня поразило, что по воле провидения его роль в судьбах других героев пьесы очистительна и спасительна для их душ! Каким бы ни был сам этот человек, именно в общении с ним люди, связанные с ним узами любви, дружбы и родства, получают и свои уроки жизни и – надеюсь! – благословение Свыше. Именно через него!

Это очень тонкая драматическая линия, требующая такого же тонкого режиссерского и актерского воплощения. Неудивительно, что и теща Серебрякова, маман (Тома Гамгия), до последнего остается благосклонной к зятю.

– Моя героиня немногословна. И она искренне уважает и любит зятя. Я иногда ее не понимаю, – делится актриса, – хотя и хочу понять, отчего она его так любит и даже защищает в то время, как ее сын, Ваня, уже открыто выражает свое презрение к профессору!

– В финале и мой герой предстает перед миром как фигура противоречивая, – говорит заслуженный артист Республики Абхазия Лаврик Ахба (Серебряков). – Оказывается, и его жизнь – прошлое и настоящее – нарисованы фальшивыми красками.

В спектакле также заняты Сергей Габния (Телегин, Приживала), Лана Джопуа (Соня), Леон Кур-оглы (Астров), Эсма Квициния (Елена), Розита Тания (Марина, няня).

Художник-постановщик – Гарик Дочия, художник по костюмам – Диана Допуа.

Каждый персонаж подходит к финалу пьесы со своими вопросами. И мой герой – не исключение. Ведь когда человек уверен, что строит свою жизнь правильно, и вдруг осознает, что это не так (и при этом обман и даже самообман очевиден всем), наступает крах… Но ведь на самом-то деле никто из нас и не знает, как правильно жить. И как быть дальше?

Анализируя свои интервью с режиссером и актерами театра, я невольно повторяю вопрос Лаврика Ахба:

– Как быть дальше? Можем ли мы чего-то не знать или не ведать о самих себе, когда множественные факты зеркалящих нас в повседневности ситуаций – поступки, мыслеформы, слова – так очевидны, когда так много дается нам свыше, чтобы мы проснулись и осмыслили главное.

– Смысл жизни – в правде, – уверенно утверждает Бенар Кове, в силу молодости не принимающий позицию жертвенности и страдания, с которой выступают в финальной сцене главные герои пьесы – дядя Ваня и Соня.

Достойные люди действительно готовы терпеть и терпеть, обретая в этом порою мученическом терпении высшее благо – познание самого себя и бесценный опыт, через который, меняясь, помогают и другим выйти обновленными из суровой жизненной круговерти.

Так в этом ли смысл? Не потому ли мы терпим? Не потому ли верим в лучшее? Кому много дано, с того много и спросится… А если вдуматься еще глубже: разве не известно такому мудрецу, каким стал дядя Ване в свои 47 лет, что чужая жена, к которой он продолжает благоволить, это чужая жена... Или возвеличивать достижения профессора – разве это не сотворить себе кумира? И может ли быть, что такой разумной 27-летней красавице Елене,  не понятно, что она притягивает мужчин? Она делает это вполне осознанно, хотя только что здраво рассуждала о жизни…

И не проговорить всего, что нам, каждому из нас, предстоит увидеть и понять, собственной душой принимая пьесу великого мастера слова, русского писателя и гениального драматурга Антона Павловича Чехова.

 А мне почему-то вспомнились слова моей мудрой, почившей много лет назад бабушки (Царствия ей Небесного!): «Акр зычхаз акыр ибеит!», что означает «Многое увидел тот, кто потерпел». А согласно мудрым изречениям старцев Оптинского Цветника в отношении правды жизни и поиска главного в ней, многое претерпевший и себя познавший будет удостоен вечной радости и покоя.